ответа принца, он бросился в шлюпку и поехал на "Индфодстратен". Вступив на 
палубу этого корабля, покрытую убитыми и ранеными, он едва успел отдать первые 
приказания, как сам пал мертвым подле капитана, место которого приехал занять. 
Один лейтенант, приехавший вместе с Шрёдерзе, принял за него командование и 
спустил флаг только в последней крайности. 

Нельсон, видя что победа купленная такой дорогой ценой, не открывала, однако, 
его отряду выхода из Королевского фарватера, - старался войти с неприятелем в 
переговоры. Сопротивление датчан, не позволявших Нельсону овладеть кораблями, 
которые спустили свои флаги, показалось ему для этого достаточным предлогом и 
он послал к принцу парламентера, чтобы протестовать против этой незаконной, по 
его мнению, защиты. Сэр Фредерик Тезигер, молодой капитан, несколько лет 
служивший в русском флоте, исправлял при Нельсоне должность адъютанта. Его-то и 
послали передать принцу требования английского адмирала. Во время переговоров 
канонада сзади корабля "Элефант" совершенно утихла, но "Гангес", "Монах" и 
"Дифайянс" страдали от неприятельского огня. Однако в половине третьего часа 
коммодор Фишер вынужден был оставить корабль "Гольстейн", на который он пересел 
после пожара "Даннеброга". "Гольстейн" и "Индфодстратен" сдались. Две плавучие 
батареи, находившиеся близ этих кораблей, не имея подкрепления, спустили свои 
флаги, а корвет "Эльвен", лишенный мачт, и бомбардирские суда "Ниборг" и 
"Аггерхус", имевшие сильную течь, были брошены на берег или искали защиты под 
укреплениями Копенгагена. После четырехчасовой упорной битвы датчане оставили 
на месте сражения 6 линейных кораблей, 7 судов меньшего ранга и 1800 убитых. 
Таким образом, в ту минуту, когда сэр Фредерик Тезигер явился к принцу, победа 
для датчан была потеряна и город совершенно открыт. Но их положение не было 
безнадежным. Адмиралтейство и эскадра, о которых датчане заботились более всего,
 и к уничтожению которых стремились все усилия англичан, были еще в 
безопасности. Коммодор Стеэн Билле, командовавший двумя блокшифами - "Марс" и 
"Элефантен" - о 134 орудиях, двумя 74-пушечными кораблями, "Дания" и 
"Трекронер", фрегатом "Ирис" двумя бригами и 14 шебеками, имевшими каждая по 2 
24-фунтовых орудия, защищал под прикрытием форта Трекронер вход в гавань. 
Англичане намеревались взять форт приступом, но предприятие это оказалось 
решительно невозможным, и капитаны Фолей и Фримантль, на которых Нельсон 
полагался более прочих, советовали вместо того, чтобы сосредотачивать на этом 
пункте новые силы, поспешить выйти из Королевского фарватера. 

Английская эскадра, слишком сильно пострадавшая, не могла не принять призыв к 
осторожности. На ней было 1200 человек убитых и раненых, то есть на 300 более, 
чем при Абукире. "Эдгар" и "Изис", сражавшиеся с "Провестейном", и "Монарх", 
бывший на траверзе корабля "Гольстейн", имели вместе 120 убитых и 363 раненых. 
Никогда еще англичане не участвовали в таком кровопролитном сражении. Мачты и 
снасти были пробиты, паруса разорваны ядрами. Опасаясь стать на мель, они не 
подошли к датчанам на то расстояние, на каком думал сражаться Нельсон, и потому 
принуждены были действовать на дистанции 300-400 м против кораблей большого 
ранга, которые, не имея мачт{55}, часто вовсе скрывались в дыму. Кроме того, 
англичане не могли извлечь из своих вновь отлитых 68-фунтовых{56} каронад всей 
выгоды, какую дали бы эти орудия в сражении борт о борт. Несмотря на это, 
победа была полная. Они могли теперь, в первую благоприятную минуту, подвести к 
Копенгагену свои бомбардирские суда и осыпать город зажигательными снарядами. 
Но бомбардировка города, а в особенности с моря, вовсе не так разрушительна, 
как об этом думают. Англичане могли напугать женщин и детей, принести вред 
частным лицам, зажечь город в нескольких местах, и все-таки не удалось бы им 
восторжествовать над сопротивлением мужественного народа. Если бы кронпринц мог 
все это хладнокровно обдумать, то англичане отступили бы в от же день, под 
выстрелами неприятельских батарей, и едва ли в таком случае спасли бы все свои 
корабли; но, чтобы отвергнуть предложение Нельсона, нужно было равнодушно 
смотреть на пожар "Даннеброга", взлетевшего на воздух со всеми ранеными, нужно 
было решиться требовать новых жертв от храброго народа, и без того уже 
пострадавшего. Принц Фридрих, скончавшийся в декабре 1839 года, после долгого 
царствования и оплакиваемый целым государством, обладал всеми качествами 
доброго монарха; вот почему он не имел довольно твердости видеть долее 
страдание народа. Он велел прекратить огонь, и послал на "Элефант" своего 
адъютанта, генерала Линдгольма. Этот офицер имел просто приказание узнать: "С 
какой целью адмирал Нельсон писал свое письмо?" "Я, решился послать к принцу 
парламентера единственно по чувству великодушия", - отвечал Нельсон. "Я хотел 
дать время датчанам перевезти на берег раненых. Суда, которые спустили флаг, 
принадлежат мне; по моему усмотрению я сожгу их или уведу с собою; экипажи этих 
судов будут объявлены военнопленными. Только на таких условиях я решусь 
прекратить военные действия; но победа этого дня будет лучше всех моих побед, 
если эти переговоры сделаются предвестием прочного и продолжительного союза 
между государем Великобритании и Его Величеством королем датским. Адъютант мой 
отвезет принцу этот ответ. Впрочем, только один адмирал Паркер может определить 
продолжительность перемирия, а вести о нем переговоры вы можете на корабле 
"Лондон". Почти четыре мили разделяли "Лондон" и "Элефант", но несмотря на это, 
генерал Линдгольм поехал на адмиральский корабль. Едва он оставил "Элефант", 
как Нельсон приказал своей эскадре сняться с якоря последовательно и, миновав 
батарею Трекронер выйти из канала. Исполнение этого маневра доказало на деле, 
как опасно было бы его выполнить, если бы военные действия не были прекращены. 
"Дифайянс" и "Элефант" стали на мель в пушечном выстреле от датских батарей, 
один фрегат приткнулся у Миддель-Грунда, так что треть английского флота была