матрос носил на плечах следы кошки, эти два знаменитых адмирала питали 
одинаковое отвращение к телесным наказаниями. Оба жили среди своей морской 
семьи, обожаемые своими экипажами и своими офицерами, в полной уверенности, что 
никогда их власть не пострадает от близости этих отношений. Счастливы те 
энергичные люди, снисходительность которых нельзя назвать слабостью, и которые 
могут безнаказанно оставаться человеколюбивыми и добродушными. "Могу 
похвалиться, - говорил Нельсон, - что я исполнил мой долг также хорошо, как 
самый строгий из этих господ, и что вместе с тем я не потерял любовь моих 
подчиненных". Зато, когда возмущение глухо гремело в Кадикской эскадре, корабль 
под флагом Нельсона не видал на шканцах своих ни одной военно-судной комиссии. 
Между тем корабль "Тезей" был один из тех, экипажи которых принимали наибольшее 
участие в последних беспорядках. Но не прошло нескольких недель, как Нельсон 
поднял на нем свой флаг, и уже найдена была им на шканцах следующая записка: 
"Слава адмиралу Нельсону! Да благословит Бог капитана Миллера! Благодарение им 
за офицеров, которых они нам дали! Мы гордимся счастьем служить под их началом, 
и прольем последнюю каплю нашей крови, чтоб им это доказать. Имя "Тезей" будет 
так же бессмертно, как и имя корабля "Каптен". 

XIV. Покушение Нельсона на остров Тенерифе 24 июля 1797 года 

20 февраля 1797 г., тридцати девяти лет от роду, Нельсон по старшинству был 
произведен в контр-адмиралы. Все еще находясь под начальством адмирала Джервиса,
 он едва только положил основание своей славе; однако часто повторял с наивной 
уверенностью пророческие слова: "Вступив однажды на поле чести, я вызываю кого 
угодно удержать меня". С подобным начальником матросам корабля "Тезей" недолго 
предстояло ждать случая доказать искренность своих обещаний. 

31 марта 1797 г. адмирал Джервис, руководя 21 линейным кораблем, вышел из 
Лиссабона и расположился крейсерством перед Кадиксом, где в то время находилось 
28 испанских кораблей под начальством адмирала Мазарредо. Надобно при этом 
вспомнить, что галионы, нагруженные сокровищами Нового Света, во все времена 
делали войну с Испанией очень популярной в английском флоте, и потому эскадра 
адмирала Джервиса спешила воспользоваться плодами своей победы. Вследствие 
этого, едва сражение 14 февраля принудило адмирала Кордову удалиться в Кадикс, 
как уже английские фрегаты были расставлены на дистанции от Гибралтарского 
пролива до мыса Сан-Винцента, чтобы перехватывать суда, ожидаемые из Америки. 
Однако результаты не соответствовали надеждам: вице-король Мексики, которого 
ожидали из Вера-Круца с несметными сокровищами, еще не показывался, и носился 
слух, будто он, узнав о присутствии английских крейсеров, остановился в 
Санта Круце, на острове Тенерифе. Нельсону и Трубриджу тотчас же пришла мысль 
идти туда, чтобы овладеть вице-королем и его баснословными сокровищами. Еще в 
1657 г. славный адмирал Блек преуспел в подобном предприятии, и этого 
воспоминания было достаточно, чтобы подстрекнуть предприимчивость Нельсона. Его 
настойчивые, убедительные просьбы победили наконец нерешимость графа 
Сент-Винцента, и 15 июля 1797 г. Нельсон отделился от флота с отрядом из 4 
кораблей и 3 фрегатов, вверенных его началу. 

Остров Тенерифе не слишком легко доступен. Подобно прочим островам этой группы, 
он кажется результатом огненного извержения и представляет взору крутые пики, 
навесные берега, скалы и пропасти, свойственные горам вулканического 
происхождения. Сам залив Санта-Круц представляет довольно плохое место для того,
 чтобы бросить якорь, ибо менее чем в полумиле от берега глубина его доходит 
уже до 40 сажень{24}. Берег, унизанный скалами, округленными от действия волн, 
и не защищенный ничем от зыби океана, производящей у края его беспрерывный 
прибой, не предоставляет никакого места, где бы гребные суда могли безопасно 
пристать. Быстрота течения, переменные и часто жестокие ветры еще больше 
затрудняют подход к острову и предохраняют его от всякого внезапного нападения. 
Нельсон предвидел эти препятствия, но их было недостаточно, чтобы его 
остановить. 

Между тем интерес, какой возбудило это опасное предприятие, весьма уменьшился, 
когда узнали, что вместо сокровищ Мексики в Санта-Круце находится одно только 
судно из Манилы, правда богато нагруженное, но не стоящее жертв, необходимых 
для овладения им. Если, как думали, монеты и слитки, составляющие часть груза 
этого судна, перенесены в город, то приходилось высаживать на остров десант и 
принудить многочисленный гарнизон, защищенный прочными стенами, к постыдному 
решению сдать золото и судно, чтобы выкупить свою жизнь. Здесь надобно 
признаться, что такая экспедиция могла бы прельстить скорее какого-нибудь 
начальника шайки флибустьеров, нежели адмирала, уже прославленного знаменитыми 
подвигами. Притом никогда никакое предприятие не могло быть более дерзко и не 
представляло менее вероятностей успеха. Несмотря на это Нельсон не поколебался 
явить опыт самого слепого упорства, употребив в этом отчаянном предприятии все 
возможности того деятельного и плодовитого гения, который так часто оправдывал 
его дерзкую предприимчивость. 

Гребные суда эскадры были разделены на 6 дивизионов, и им предписано было 
буксировать одно другое. Таким образом, команда каждого дивизиона должна была 
состоять из людей одного и того же судна и составлять отряд, который бы можно 
было разом высадить на берег. Один из капитанов назначен был собственно для 
выполнения этой важной части распоряжений адмирала. С такими малыми силами