По этому можно судить, каково было в 1796 г. состояние тех сил, с которыми 
предстояло сражаться Англии. Однако сначала казалось, что Британский кабинет 
оставляет наступательное положение и отступает перед этим союзом, который еще 
так недавно, в июле 1779 г., мог двинуть 66 линейных кораблей под начальством 
графа Д'Орвиллье ко входу в Канал. Адмирал Джервис получил повеление очистить 
Корсику и выйти из Средиземного моря. Испанский флот, вышедший из Кадикса в 
последних числах сентября, уже показался перед Картахеной и там соединился с 
отрядом из 7 линейных кораблей. 15 октября, когда на высоте острова Корсики его 
увидели крейсеры английской эскадры, он состоял из 26 кораблей и нескольких 
фрегатов. Адмирал Джервис тогда стоял на якоре в бухте Сан-Фиоренцо, с 14 
кораблями. Он не знал о выходе испанского флота, и дон Жуан де Лангара мог бы с 
выгодой атаковать его в глубине залива, где его эскадра была заперта; но этот 
удобный случай нанести смертельный удар английскому могуществу был упущен, как 
и многие другие, и испанский адмирал пошел к Тулону, где вновь стал на якорь на 
том самом рейде, который за три года перед тем он оставил под огнем 
республиканских батарей. Там нашел он 12 французских кораблей, готовых выйти в 
море, и таким образом, соединенные силы обеих держав простирались, до 38 
кораблей и 20 фрегатов. И эта громадная сила не могла помешать Джервису 
спокойно отретироваться. 

Адмирал Джервис между тем с величайшей деятельностью готовился к отправлению. 
Бастия была очищена под надзором Нельсона; гарнизоны Кальви и Аяччио были 
посажены на суда и, несмотря на то, что у Джервиса оставалось лишь на несколько 
дней провизии, он готовился к переходу до Гибралтара. 2 ноября, всего через 
шесть дней после того, как дон Жуан де Лангара пришел в Тулон, к Джервису 
присоединился Нельсон на корабле "Каптен"; "Агамемнон", по ветхости своей, 
отослан был в Англию. Тогда английская эскадра в числе 15 кораблей и нескольких 
фрегатов поспешила оставить залив Сан-Фиоренцо. За нею следовал конвой 
транспортов с частью войск, бывших в Корсике. Купеческим судам поданы были 
буксиры; но однажды, при внезапной перемене ветра, два из них сошлись с 
кораблями, которые их буксировали, и были потоплены. В тот же день корабли 
"Экселлент" и "Каптен" лишились каждый одной из мачт. Эти два случая удлинили 
переход на большее время, чем можно было предполагать, и экипажи должны были 
довольствоваться третью обыкновенной порции. Пришлось выдавать им остатки 
сухарей, выслушивать их справедливые жалобы и сносить вид их страданий. Сэр 
Джон Джервис остался непоколебим и ни на минуту не уклонился от своего пути; но 
он дал экипажам обещание, что все недоданное натурой будет в точности выплачено 
им деньгами. Наконец 1 декабря, благодаря своей настойчивости, он имел 
удовольствие видеть свою эскадру в безопасности, под прикрытием батарей 
Гибралтара, но в Средиземном море не осталось ни одного английского корабля. 

Как только эта цель была достигнута, сосредоточение значительных сил в одном 
пункте стало бесполезным, и накануне того дня, в который Джервис пришел в 
Гибралтар, испанский флот в сопровождении 5 французских кораблей под началом 
контр-адмирала Вилльнёва вышел из Тулона. 6 декабря он пришел в Картахену, а 
Вилльнёв продолжал свой путь к Бресту и прошел Гибралтарский пролив среди бела 
дня, с помощью попутного шторма, который не позволил английским кораблям 
сняться с якоря и пуститься за ним в погоню. Шторм этот, столь благоприятный 
Вилльнёву, был гибелен для эскадры адмирала Джервиса. Три английских корабля 
потащило с якорей в пролив: один из них разбился у африканского берега и 
половина экипажа его погибла; другой, лишившись мачт, достиг Танджерской бухты, 
где едва-едва не сел на каменный риф. Наконец, 16 декабря сэр Джон Джервис 
пошел в Лиссабон, где должен был ожидать подкреплений. Но испытания его еще не 
кончились: один из его кораблей сел на камень перед Танджером на высоте мыса 
Малабата, а другой корабль, "Бомбей-Кестль", разбился при самом входе в Таго, 
на отмелях устья. Так, менее чем в два месяца, английская эскадра уменьшилась 
до 11 кораблей, не имев перед собой другого неприятеля, кроме бурной зимы 1796 
г., которая в то же время рассеяла и экспедицию французов в Ирландию{19}. В 
этих критических обстоятельствах Джервис не обнаружил ни малейшей слабости; он 
только дал себе обещание удвоить бдительность и поправить дело с помощью 
деятельности. Прежде всего, он принял меры к очищению Порто-Феррайо, занятого 
английскими войсками 18 июля 1796 г., и опасное поручение - снять оттуда 
гарнизон вверено было Нельсону. Действительно, один Нельсон был способен 
безбоязненно проникнуть в Средиземное море среди многочисленных неприятельских 
отрядов, бороздивших его по всем направлениям. Он на это время оставил свой 
корабль и вышел из Гибралтара с двумя фрегатами: "Бланка" и "Минерва". Короткое 
время спустя, он встретил два испанских фрегата и преследовал их. Фрегат 
"Минерва", на котором он имел свой флаг, нагнал фрегат "Сабин", бывший под 
командой одного из потомков Стюартов. "Сабин" недолго мог выдерживать 
убийственный огонь, названный испанцами адским - огонь, которому фрегат 
"Минерва" научился в строгой и взыскательной школе Джервиса, и после упорного 
сопротивления принужден был спустить флаг. Однако Нельсон вскоре должен был 
бросить свой приз перед испанской эскадрой, которая чуть было не взяла в плен 
его самого. 

Спустя несколько дней после этого сражения он бросил якорь в Порто-Феррайо. 
Английский генерал, начальствовавший гарнизоном, полагал, что он не может 
оставить свой пост без повеления из Англии, и Нельсон должен был 
довольствоваться тем, что погрузил на свои суда морские запасы, перенесенные