Бриссон, Франсиска Сарси. Сарси, знаменитый искусствовед, был театральным 
критиком газеты «Ле Тан». Он в это время уже наслаждался тишиной и покоем в раю,
 и, наверное, снисходительно взирал оттуда на новее использование этой фланели, 
которой он при жизни грел свой живот в холодные дни. Когда месье Сарси был жив, 
он, похоже, не одобрял публичную демонстрацию женских прелестей.

Поль Оливье, которому после лекции срочно нужно было уехать, послал на 
следующий день Мата Хари письмо, полное восторгов. Он заверял ее, что она была 
«незабываемым, блистательным центральным пунктом этого слишком короткого 
праздника», «праздника исключительного, неповторимого рода, который останется у 
нас всех в памяти, особенно у докладчика».

Заключительные слова этого послания — шедевр истинно французского политеса. «Я 
кладу к вашим ногам, глубокоуважаемая мадам, знаки моего самого горячего и 
искреннего почитания. Не откажите мне в этой чести и примите заверения в моей 
полной и безграничной преданности».




ГЛАВА 9


Не прошло и недели после ее выступления перед членами «Университета летописей», 
как Мата Хари почувствовала непреодолимое желание выступать больше и больше, и 
за любую цену. 20 февраля она снова написала своему менеджеру письмо. В нем она 
выражала надежду как можно больше выступать в ближайшем будущем на частных 
мероприятиях. Очевидно, Астрюк сказал ей, что теперь для нее не представляется 
возможным запрашивать такие большие гонорары, к которым она привыкла. Она 
упоминает в своем письме, что полностью полагается на Астрюка во всех денежных 
вопросах. «Если вы думаете, что тысяча франков слишком много, то соглашайтесь 
на шестьсот».

Но так как усилия Габриэля Астрюка по поиску новых ангажементов не увенчались, 
к сожалению, ожидавшимся успехом, он нашел для нее работу, которой она никогда 
прежде не занималась — музыкальную комедию.

«Театр де ла Ренессанс» поставил оперетту «Минарет», очень удачную пьесу Жака 
Ришпена. В ней роль Мустафы играл ставший впоследствии знаменитым киноактером 
француз Гарри Бор. На пятидесятом представлении продюсер спектакля мадам Кора 
Лапарсери планировала представить публике что-то необычное. Благодаря Астрюку 
она наняла для спектакля Мата Хари, чтобы та в третьем акте еще блистательнее 
представила сцену свадьбы. Из-за ее «бесспорной грации, красоты и гармонии 
движений» у Мата Хари был очень большой успех. Овации побудили критика 
ежедневной газеты «Эвенеман» Лео Марети написать в своей статье прямо-таки 
полные энтузиазма слова: «Brava, bravissima, amiga! Ваш танец — это 
замечательное достижение искусства!» По причине этого успеха мадам Лапарсери 
решила занять Мата Хари в программе целый месяц, с 18 апреля по 18 мая 1913 
года. В июне этого же года Мата Хари заявила, что ей наскучило выступать на 
публике. В разговоре с Южен д’Обиньи из «Монитёр Театрикаль» в гардеробе 
«Театра комедии» на Елисейских полях (Габриэль Астрюк был директором «Театра на 
Елисейских полях», а «Театром комедии», размещавшимся в том же доме, руководил 
Леон Пуарье, позднее ставший выдающимся кинорежиссером) она сказала, что не 
хотела разочаровывать докладчика. Только поэтому она выступила в тот день на 
докладе Юго ле Ру. — Люди здесь просто многого не понимают, — утверждала она. — 
Публика видит только танец. Но не понимает его значения. Чтобы исполнять наши 
танцы, нужно обладать нашим воспитанием, которое сформировалось за три 
тысячелетия. Наши танцы требуют лунного света и пальм. На сцене у них нет 
правильного воздействия.

Но теперь сцена вдруг внезапно изменилась. Решение отказаться от публичных 
выступлений было быстро и драматично выброшено за борт. Кого видим мы в новом 
ревю «Фоли Бержер» 28 июня «во время летнего сезона»? Мата Хари!

Шоу называется «Ревю в рубашке» Но «рубашка» Мата Хари в этот раз довольно 
длинная. Восточных танцев больше нет. Забыты храмы Индии и Явы. Мата Хари 
переместилась в Испанию. Публика на премьере — очень эксклюзивная, во главе 
общества, включавшего принцев, графов, сценических знаменитостей и высшего 
католического клира — сам посол Испании — взирает на хабанеру. Фон для танца 
Мата Хари создает увеличенная копия картины Гойи. Ее движения все еще медленны. 
Они напоминают ее почитателям о храмовых танцах. Ее тело затянуто в узкий 
корсет. Широкая испанская юбка скрывает ноги. — Но, к счастью, — писал один 
критик, — нам была предоставлена возможность увидеть ее руки, гибкие как лианы. 
Осталось и ее лицо с огромными глазами и тонкими губами. Снова аншлаг, и снова 
публика в восхищении. Мата Хари приходится дать дополнительное выступление.

«Это настоящее искусство, — писала пресса. — Красивое чистое искусство — с 
большой буквы И. Уже сама это сцена, эта восхитительная живая картина Гойи 
достойна того, чтобы посетить „Фоли Бержер“. Казалось, что от Индии до Испании 
рукой подать. Мата Хари не могла ошибиться.