Шива, великий бог, неужели в тебе не пылает

непреодолимое желание, пробуждаемое ее красотой?

Не торопишься ли ты прижать свой рот к ее цветущим губам?

Не томит ли тебя желание приблизить к себе ее полное страсти тело?

Дабы насладиться любовью?

Эти стихи содержат значительную часть секрета успехов Мата Хари. Под покрывалом 
искусства она погружала публику в головокружительное эротичное очарование. Само 
ее выступление было, по сути, очень рискованным предприятием. Не удивительно, 
что ее приглашали снова и снова. Был и другой важный фактор — она прекрасно 
знала, как следует вести себя в цивилизованном обществе. Она не была простой 
танцовщицей варьете, предоставленной после выступления самой себе. А она, и 
будучи одетой, превосходно вращалась среди гостей со всем своим приличием и 
грацией.

Первая газетная вырезка, которую Мата Хари наклеила в свой альбом после дебюта, 
была страницей из «Ла Ви Паризьен» («Парижская жизнь»). Здесь ее еще называли 
«леди МакЛеод», «она же Мата Хари, индийская танцовщица. Полная желаний и 
трагичная, она выступает совсем обнаженной в самых знаменитых салонах нашего 
города. На ней костюм баядерки. Он открывает ее тело, как только это возможно. 
В завершение своих танцев она сбрасывает даже малые остатки этого костюма».

Но как она танцевала?

«Ла Пресс» от 18 марта 1905 года сообщает подробности. Она танцевала «с 
покрывалами и в украшенном драгоценностями бюстгальтере — и это, в общем, все». 
Стройная госпожа МакЛеод, продолжает газета, двигалась в наряде баядерки с 
несравненной грацией: «Ява, где она выросла на земле вулканов, придала ей такую 
невероятную гибкость и магический шарм, а за оставшуюся часть ее достойного 
восхищения тела ей следует благодарить свою родную Голландию.

Никто до нее не рискнул предстать перед богом со всем своим клокочущим экстазом 
и без одежды. И с какими чудесными движениями! Смелыми и смиренными 
одновременно. Она настоящая Абсара, сестра нимф, наяд и валькирий, созданная 
Сундрой чтобы заманивать мужчин к греховной гибели.

Мата Хари впечатляет не только игрой ее ног, рук, глаз, рта и ярко-алых ногтей. 
Не стесненная одеждой, Мата Хари играет всем своим телом. Если боги не 
реагируют на ее предложение красоты и юности, она жертвует им свою любовь, свою 
невинность. Покрывала, символ женской чести, падают. Одно за другим, жертвует 
она их богам. Но Шива требует большего. Девидаша приближается — еще одно 
покрывало, обнаженное ничто — выпрямление гордой, победоносной наготы. Она 
посвящает богу всю пылающую в ней страсть».

Затем газета пишет:

«Позднее Мата Хари в элегантном вечернем платье присоединяется к гостям. В 
руках у нее яванская кукла „ваджонг“, и она рассказывает нам историю 
доисторической драмы Аджурны».

Возможно, Мата Хари и в самом деле называла историю Аджурны «доисторической». 
Может быть, незнающий правду автор подумал, что благодаря этому слову его 
статься будет интересней. Но на самом деле историю Аджурны никак нельзя назвать 
доисторической. Она основывается на персонаже яванских народных сказок, 
«древность» которых в тот момент не превышала, пожалуй, сотню лет. У этих 
сказок индуистское происхождение, и их и сегодня рассказывают по вечерам в 
индонезийских деревнях. Тени кукол «ваджонг», проецируемые на белое полотно 
(как на экран), иллюстрируют рассказ. Конечно, Мата Хари получила свою 
«доисторическую мудрость» из этих кукольных спектаклей, которые во все времена 
одинаково ценились и индонезийцами, и европейцами.

Только немногие актеры могли бы похвастаться таким шумным дебютом. Парижане 
приняли Мата Хари так горячо, потому что она принесла им нечто новое. Может 
быть, какую-то роль сыграло, что она так невинно скрывала под вуалью лицо, 
когда с ее тела спадало последнее покрывало. Они называли ее «леди МакЛеод», а 
Мата Хари была достаточно умна, чтобы никогда не упоминать, что у нее нет 
никакого права на такой титул.

Мата Хари в 1905 году танцевала в общей сложности около тридцати раз в 
фешенебельных парижских салонах. Кроме того, она шесть раз выступала в театре 
«Трокадеро», где специально для нее создали атмосферу, очень схожую с 
обстановкой в Музее Гиме. Трижды танцевала она в салоне барона Анри де 
Ротшильда. Ее ввели в дом Сесиль Сорель, знаменитой актрисы театра «Комеди 
Франсэз». В «Гран Серкль» она выступала в одной программе с известной певицей 
сопрано Линой Кавальери. В «Серкль Руайаль» или в любом ином месте — повсюду ее