в 
неудовольствии оставляю я Готаму».

Лютня Мары, побежденного горестью, выскользнула из-под его руки, и в унынии 
якша исчез оттуда.

Виндиш предположил, что в упоминании о семи годах кроется расхождение с 
традицией, согласно которой аскеза продолжалась только шесть лет
[146]
. Но палийская традиция не только в комментарии, но и в «Сутте о семи годах» 
(Сам., i, 122), где повторяются последние два стиха из приведенных выше, 
предполагает, что эти слова Мары относятся к более позднему искушению на 
седьмой год после Отречения — когда Будда стал, как Мара называет его, 
Всепросветленыым. В сутте приведен лишь монолог Мары, и нет диалога Будды с 
Марой, как в первой части.


Вся история о столкновении с Марой представляет собой мифологическую фантазию, 
и на теориях о ее происхождении мы остановимся позже. Ее нет в Палийском каноне,
 но ряд выражений в некоторых из поздних его частей, например, армия Мары 
(Марасена), собрание Мары (Марапариса), победитель Мары (Марабхибху)
[147]
, позволяет предположить, что их составителям было известно предание о Маре. 
Даже сомнения Готамы, которые рационалисты считают источником предания о 
противоборстве с Марой, не входят в рассказ о Просветлении. Комментатор этой 
сутты, по всей видимости, знал легенду в целом, поскольку он предполагает, что 
шесть стихов, начинающихся со слов «При виде армии», были произнесены Готамой 
под деревом Бодхи. Это описание страстей и дурных побуждений, 
персонифицированных как армии, вполне может быть началом истории о 
сверхъестественных существах, отвлекающих богов и тщетно атакующих Готаму, 
угрожая ему тучами сверкающего оружия и прочими ужасами, которую мы находим в 
комментариях и в «Лалитавистаре». В «Махавасту» повествование (ii, 281) 
значительно отличается и от версии палийских комментариев, и от версии 
«Лалитавистары» и, вероятно, является более ранним, чем они. Некоторые из 
многословных повторений здесь сокращены:


Тогда, о монахи, злой Мара, подавленный, удрученный, внутренне пылая от стрелы 
боли, собрал большую армию, состоящую из четырех частей, и, стоя перед 
Бодхисаттой, взревел: «Схватите его, тащите его, убейте его! Пусть удача будет 
с войском Мары». Тогда Бодхисатта, храбрый, неустрашимый, без дрожи убрал из 
одеяния свои золотистые руки с ловя