й. Раздался свирепый шум, подобный 
свирепому реву из кузнечных мехов, когда я сделал так... Тогда я подумал: что, 
если я теперь осуществлю транс без дыхания. Так я сдержал вдохи и выдохи изо 
рта, из носа и из ушей. И когда я сделал так, свирепые ветры взвихрились в моей 
голове. Будто силач сокрушил чью-то голову острием меча, точно так свирепые 
ветры взвихрились в моей голове.
(Он снова трижды практикует сдерживание дыхания и страдает так, как если бы 
ремень обмотали вокруг его головы, как если бы мясник резал его тело острым 
ножом, как если бы два силача держали более слабого человека над пылающими 
углями.) Тем не менее эти возникшие мучительные ощущения не сломили мое 
сознание.
Некоторые божества, увидев меня тогда, сказали: «Отшельник Готама мертв». 
Некоторые божества сказали: «Не мертв отшельник Готама, но умирает». Некоторые 
сказали: «Не мертв отшельник Готама, да и не умирает. Отшельник Готама — архат; 
так ведут себя архаты».

Затем я подумал: что, если я совершенно воздержусь от еды. Итак, божества 
обратились ко мне и сказали: «Господин, не воздерживайся совсем от еды. Если ты 
сделаешь так, мы будем кормить тебя божественной пищей через поры твоих волос и 
так сохраним тебе жизнь». Тогда я подумал: что, если бы я полностью воздержался 
от еды, а эти божества кормили бы меня божественной пищей через поры волос и 
так сохраняли бы мне жизнь, это было бы нечестно с моей стороны
[125]
. Тогда я отступился, сказав: не будем больше об этом.


Затем я подумал: что, если я буду есть только понемногу, не больше, чем 
уместится в горсти, фасолевый сок, вику, турецкий горох или бобы. (Он делает 
так.) Мое тело стало крайне худым. Как растения аситикапабба или калапабба
[126]
стали мои члены, оттого что я мало ел. След, остававшийся на земле, когда я 
вставал, стал подобен следу верблюжьего копыта, оттого что я мало ел. Кости 
моего позвоночника были похожи на ряд веретен и когда я был согнут, и когда 
распрямлялся, оттого что я мало ел. Как торчат балки старой хижины, так торчали 
мои ребра, оттого что я мало ел. И как в глубоком колодцсвиден блеск низко 
стоящей воды, так в моих глазницах был виден блеск моих запавших глаз, оттого 
что я мало ел. И как ободранная ножом горькая тыква трескается и вянет от ветра 
и солнца, так увяла кожа моей головы, оттого что я мало ел. Когда я думал, что 
коснусь кожи на животе, я на деле хватался за кожу на спине, и, когда я думал, 
что коснусь кожи на спине, я на деле хватался за кожу на животе, так 
приклеилась кожа моего живота к спине, оттого что я мало ел. Когда я думал 
успокоиться, я падал ничком, оттого что мало ел. Чтобы мне стало легче, я 
ударял по своим членам рукой, и, когда я делал так, погибшие волосы осыпались с 
моего тела, оттого что я мало ел.


Некоторые люди, увидев меня тогда, сказали: «Черен отшельник Готама». Некоторые 
сказали: «Не черный отшельник Готама, он коричневый». Другие сказали: «Не 
черный и не коричневый отшельник Готама, его кожа цвета рыбы мангуры»
[127]
, настолько изменился чистый и незапятнанный цвет моей кожи, оттого что я мало 
ел.


Тогда я подумал, что отшельники и брахманы прошлого, страдавшие от внезапных, 
острых, резких и жестоких болей, в любом случае не страдали больше, чем я 
теперь. (То же об отшельниках и брахманах в будущем и настоящем.) Но 
посредством этих жестоких мучений я не достиг сверхчеловеческого и истинно 
благородного знания и понимания. Возможно, существует другой путь к 
просветлению. Тогда я подумал: вот я ясно представляю, как, когда мой отец 
шакья работал
[128]
, я сидел в прохладной тени дерева сизигия и без чувственных желаний, без злых 
мыслей достиг первого транса радости и удовольствия и пребыл в нем
[129]
. И транс этот возник от уединения и был объединен с раздумьем и обнаружением. 
Возможно, это путь к просветлению. Тут возникло в согласии с внимательностью 
сознание того, что это и был путь к просветлению. Тогда я подумал: зачем мне 
бояться этого счастливого состояния, лишенного чувственных желаний и злых 
мыслей? И я подумал, что я не боюсь этого счастливого состояния, лишенного 
чувственных желаний и злых мыслей.

Тогда я подумал, что нелегко добиться этого счастливого состояния, когда мое 
тело так истощено. Что, если теперь я приму сытную пищу, рис и кислое молоко... 
А в то время пять монахов сопровождали меня, думая: когда отшельник Готама 
обретет Учение, он расскажет нам о нем. Но когда я принял сытную пищу, рис и 
кислое молоко, пять монахов в отвращении оставили меня, говоря: «Отшельник 
Готама живет в изобилии, он оставил усилия и обратился к жизни в изобилии».

И вот, приняв плотную пищу и приобретя силу, без чувственных желаний и злых 
мыслей я