Помоги мне в трудном деле, которое предстоит мне, и сделай его легким.

     Ты, который делаешь легким все затруднительное".

     Я твердо  запомнил эти стихи, и во время боя с Кайсаром 70 раз прочитал
их про себя и одержал победу.

     Бог  помог мне  и в  следующем,  1399  году. Потомок Чингисхана, Туклук
Тимурхан  собрал войско  для  завоевания  Мавераннахра  и перешел у Ходжента
Сыр-Дарью. Мавераннахрские амиры и Хаджи Барлас из страха бежали в Хорасан и
перешли Сайхун (Сыр).

     Я  сам  был  в  нерешимости: последовать  ли общему  примеру  и  искать
спасения  в  Хорасане или же  добровольно  присоединиться  к  войску  Туклук
Тимурхана.

     Единственным  средством  разрешить   мучившее  меня  сомнение  было  --
посоветоваться  об  этом деле с  моим  духовным наставником,  и  я  поспешил
послать письмо шейху Заинуддину  Абубекру, спрашивая, как  поступить  мне  в
данном случае. Шейх отвечал:

     "Четвертый халиф Али привел такое изречение Платона: если небо -- лук и
судьба --  стрелы, то  стрелок  -- Всевышний  Бог;  куда  бежишь? Прибегни к
самому себе и присоединись к Туклук-Тимурхану, так как он Божья тень".

     Я понял ответ шейха в том  смысле, что Богу  угодно, чтобы я действовал
заодно  с Туклук  Тимурханом,  и потому  поспешил присоединиться  к  нему  у
Ходжента на берегу реки Сыр-Дарьи.

     Хан  был  очень доволен, что  я добровольно присоединился к  нему и, по
воле Божьей,  облек меня  полным доверием. Ни одного из  своих предположений
хан не  приводил в исполнение, не  посоветовавшись  предварительно со  мною.
Так, однажды, до сведения  хана  дошло,  что  его  эмиры в кипчакской  степи
подняли знамя бунта. Хан спросил моего  совета, как следует поступить о этом
случае: идти ли на кипчаков самому, чтобы примерно наказать виновных, или же
послать только войско? Я сказал:

     "Если ты  пошлешь кого-нибудь, то будет две опасности; если пойдешь сам
-- одна опасность; умный человек тот, кто предпочитает одну опасность двум".
Другой раз хан  спросил  моего сшита но какому-то делу, и я ответил ему так:
могущество   твое   подобно   громадному   шатру,   раскинутому   над   всем
Мавераннахром. Столбы, поддерживающие этот шатер -- справедливость, веревки,
на  которых  покоится крыша  -- беспристрастие, и  колья, которыми укреплена
палатка -- правда;  этими тремя качествами поддерживай  свое могущество, как
колья, столбы и веревки поддерживают  шатер.  Всякий  под сенью этого  шатра
найдет спасение,  а  бегущий  от  него  -- погибнет. Шейхам, улемам и саидам
оказывай  подобающее  их  высокому сану  уважение, ко  всем вообще  относись
справедливо. Хороших людей поощряй подарками,  дурных -- старайся  исправить
наказаниями; войско снабжай всем необходимым,  а  служащим  у  тебя исправно
плати  назначенное  им  жалованье;  пусть  воин будет убит, но жалованье  он
непременно должен получить.

     Однажды  люди царской  свиты  ограбили народ; потерпевшие пожаловались.
Хан спросил у меня совета, и я ответил,  что у турков ум такой же узкий, как
их глаза; поэтому, чтобы добиться от них преданности, необходимо насытить их
глаза и сердце. Туклук Тимур остался очень доволен моим  ответом. Вскоре хан
отправился  на  кипчаков,  сам  предводительствуя войском, а  мне, на  время
своего отсутствия, вверил управление Мавераннахром.

     Туклук Тимурхан, поручая мне управление страной, снабдил меня грамотой,
в которой значилось, что Туклук Тимур отдал Мавераннахр брату своему Тимуру.
Это  было  сделано  во  избежание  междоусобий  и притязаний  врагов  Туклук
Тимура...

     По   так  как  Ильяс-Ходжа  не  обладал  качествами,  необходимыми  для
правителя,  то эмиры и узбеки не оказывали ему  послушания.  Однажды  жители
Мавераннахра пожаловались мне, что узбеки требуют, чтобы им были выданы 1000
девушек.  Я  доложил об этом Ильяс-Ходже. Он запретил узбекам такое насилие,
но те не обратили на его приказ ни малейшего внимания. В  то время некоторые
из персидских саидов  принесли  жалобу, что узбеки увели в  плен 70 потомков
Пророка,  саидов.  Такая  неслыханная  дерзость окончательно вывела меня  из
терпения; я  быстро двинулся за  ними и  освободил  из плена саидов.  Узбеки
негодовали на меня за такой поступок и, чтобы повредить мне во мнении Туклук
Тимура, послали ему донос, будто бы  я намерен отделиться и восстать  против
него.  Туклук  Тимур  прислал  грамоту,  чтобы  меня  казнили за измену,  но
совершенно  случайно  приказ  этот попал в  мои руки, и  я принял  все  меры
предосторожности, чтобы  защитить  себя  от  совершенно  незаслуженного мной
наказания. Как  раз в это время во  сне явился мне  пророк и объявил, что за
освобождение мною из  плена  70 саидов, семьдесят поколений моего  потомства
будут царствовать.