Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Исторические мемуары :: Геннадий Викторович Серебряков - Денис Давыдов
<<-[Весь Текст]
Страница: из 215
 <<-
 
крестами хоть как-то сгладить горечь поражения...

Европейские события меж тем становились все более угрожающими.

После Аустерлица Наполеон, как сам он говорил, «принялся за немецкие дела». Из 
16 мелких германских княжеств он создал так называемый Рейнский союз, который 
сам и возглавил в качестве протектора. В случае войны этому союзу было 
предписано выставить на сторону французов 63 тысячи человек войска. Полному 
господству Наполеона в Германии теперь мешала лишь Пруссия, которая в прошлую 
кампанию так и не склонилась на сторону коалиции и упорно держалась 
нейтралитета.

Теперь, как говорится, пришел ее черед. Прусский король — тугодумный и 
меланхоличный Фридрих-Вильгельм III — с тоскою следил за тем, как Бонапарт 
сосредоточивал свои войска в Южной Германии, главным образом в Баварии. Было 
ясно как божий день, что император французов готовится к новому вторжению и 
следующей его жертвой наверняка должна стать Пруссия.

На стороне Фридриха-Вильгельма пока числилась одна Саксония. Теперь уповать ему 
можно было лишь на Россию. После долгих колебаний Александр I наконец решил 
послать в помощь берлинскому двору экспедиционные войска числом в 70 тысяч 
человек.

Узнав об этом и несколько приободрившись, прусский венценосец ничего не 
придумал лучшего, как направить немедля Наполеону категорическое требование об 
отводе французских войск за Рейн. Бонапарту, искавшему повода к войне, только 
того было и надобно. Получив прусский ультиматум, он на следующий же день 
перешел в наступление.

Фридрих-Вильгельм, не предполагавший такого крутого поворота событий, 
смертельно перепугался.

Да и было отчего. Кто-кто, а уж он-то, видимо, представлял себе, какою реальной 
силой обладает его армия, занимавшаяся со времен Фридриха II большею частью 
шагистикой и парадными аллюрами. С первых же дней кампании к королю стали 
поступать известия о массовом разрыве ружейных стволов в его полках. Это был 
плачевный результат усердной их чистки толченым кирпичом. Кроме того, множество 
ружей оказались без мушек. Не в лучшем состоянии была и артиллерия.

В прусской армии в последние годы более заботились о солдатских косах и буклях 
да внешнем блеске оружия, чем о настоящей боевой выучке.

Результаты всего этого не замедлили сказаться.

Ровно через неделю после начала наступления Бонапарт сообщил в очередном 
бюллетене своего главного штаба, что прусская 150-тысячная армия рассеялась, 
«как осенний туман». Путь на Берлин для Наполеона был открыт, куда он и не 
замедлил войти. Прусская королевская, семья бежала к российским границам.

Как и в прошлую кампанию, русским войскам, двинутым Александром I на соединение 
с союзной армией, уже, по сути дела, не с кем было соединяться. Однако царь 
снова был настроен воинственно. Аустерлиц, видимо, ничему его не научил. Для 
начальствования над войсками по его настоянию был вытребован из своей орловской 
деревни престарелый фельдмаршал граф Михаил Федотович Каменский, где он, будучи 
давно в отставке, занимался последние годы алгебраическими выкладками да 
истязанием крепостных. Прибывший в столицу и обласканный государем, он тут же 
пообещал привезти Бонапарта в Петербург в клетке, «ровно Емельку Пугачева».

Прослышав обо всех этих новостях, которые живо обсуждались в полку, Денис 
Давыдов твердо решил для себя, что на этот раз он своего шанса не упустит и 
непременно добьется назначения в действующую армию.

Дело это оказалось весьма непростым. В военных канцеляриях и ведомствах, куда 
обращался Давыдов, хвалили его благородный порыв, но ничего определенного не 
обещали, ссылаясь на то, что государь не любит волонтеров. По этому поводу 
Денис напишет потом с тонкой язвительной иронией: «Я принимал за клевету такое 
святотатственное слово насчет государя императора, почитая за 
сверхъестественное дело, чтобы русский царь не любил тех, кои рвутся вперед...»

Единственная надежда оставалась на главнокомандующего графа Каменского, который 
был еще в столице и готовился к отъезду в действующую армию. Всему Петербургу 
было ведомо, что старый фельдмаршал проживал покуда в 9-м нумере «Северной» 
гостиницы, где каждое утро с самого ранья его осаждали военные чиновники, 
интендантские начальники, сиятельные вельможи и частные просители самого 
разного рода и звания, испрашивавшие должностей и мест при армии для себя либо 
для своих родных, близких или знакомых. Без подобного протежирования в эту пору 
ничего не делалось.

Денис, побывав здесь однажды, с печалью понял, что наверняка затеряется в этой 
толпе и ничего не добьется. Для решения его участи нужен был хотя бы краткий, 
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 215
 <<-