немецких молодцов. 

Крымов пожал ему руку и сказал, что сегодня будет в Уздау, может, там и 
встретимся. Девяткин посмотрел с простодушной искренностью и попросил: 

- Вы передайте генералу Самсонову - русских всегда губит недоверие к своим 
силам. 

Вчера он сердито говорил, что Россия единственная страна, которая ради других 
идет на жертвы, а сегодня - торопился под обстрел тяжелых орудий. 

Девяткин залез в бричку, колеса скрипнули, лошадь цокнула подковами, и вот уже 
нет Девяткина, остался только грозный гул. 

Вскоре Крымов был в штабе корпуса и забыл об артиллеристе. Пока немцы вели 
сильный артиллерийский огонь севернее Уздау, где стоял Выборгский полк с 
дивизионом легкой артиллерии и взводом гаубиц. Но что должно последовать 
дальше? Никто этого не ведал, все были спокойны, и даже болезненный Ловцов 
говорил, повторяя бодрую интонацию Артамонова, что корпус будет стоять, как 
скала. 

Крымов зашел в аппаратную, где в эти минуты телеграфисты держали непрерывную 
связь со всеми дивизиями, и в галдеже нескольких голосов попытался уловить 
главный звук обстановки. Все было спокойно, лишь прервалась линия с Выборгским 
полком - наверное, перебило провод. 

В аппаратную заглянул адъютант Артамонова и задорно объявил Крымову: Сейчас 
выезжаем! Командир корпуса собрался на автомобиле объехать войска, чтобы 
укрепить их дух. 

Крымов пошел за возбужденным адъютантом, думающим, наверное, что Артамонов 
сейчас проведет Бородинское сражение. 

- Ну где вы пропадаете? - добродушно воскликнул Артамонов. - Наконец-то они 
атакуют. Мы едем? 

- Куда, ваше превосходительство? - спросил Крымов. 

- В Уздау! 

- А если он двинется со стороны Лаутенбурга? - возразил Крымов. - Лучше 
подождать. 

Поручик вскинул голову как молодой петушок и осуждающе поглядел на него. 

- Достаточно послать офицера связи, - сказал Крымов. 

- Значит, вы не едете? - чуть обиженно удивился Артамонов. 

- Я попозже, ваше превосходительство. Там ведь рвутся тяжелые снаряды и все 
живое зарывается в землю. Это не турецкая и даже не японская война, чтобы 
подобно Скобелеву или Куропаткину выезжать на белом коне... 

- По-вашему, я должен бросить свои войска в решающий момент? - спросил, разводя 
руками, Артамонов. 

- Ну благословите их по телефону, а штаб корпуса не покидайте, ответил Крымов. 
- А то поедете да будете только мешать командирам. Наше место здесь. 

Артамонов повел седоватой, коротко стриженной головой в сторону, поглядел на 
петушка-адъютанта, который явно ждал, что генерал устроит Крымову жестокую 
распеканцию, и закряхтел, посмеиваясь: 

- Вот они, младотурки! Все им подавай по науке, по логике. А души солдатской - 
не желают признавать. 

На распеканцию самсоновского посланца у него не хватило воли, он предпочел 
стерпеть и закончить дело миром. 

Крымов вытащил хронометр и сказал, что пойдет к себе на квартиру попить чаю, 
ведь все равно часов до восьми ничего не произойдет. 

* * * 

Командир батареи, подполковник Владимир Евграфович Девяткин под звуки 
продолжающегося обстрела доехал до фольварка, где располагался батарейный 
резерв. 

- Слава богу! - сказал он, когда увидел знакомый домик и сохнущее на веревке 
офицерское белье.