"А какое у этого солдата дело в Восточной Пруссии, для которого требовалось 
национальное и религиозное чувство? - спросил себя Крымов. Ведь нет такого дела.
 А он идет как на крестном ходе". 

Значит, было что-то другое. И он еще подумал почти с ужасом: "Это последний, он 
внук суворовских солдат. Артамонов - не просто старосветский генерал, а тоже 
внук Суворова и Кутузова... Все связано". 

Крымов добрался до штаба корпуса в хорошем настроении после увиденных колонн. 
То смутное ощущение последнего окончательно развеялось при встрече с Мартосом: 
Николай Николаевич сообщил - Нейденбург свободен. 

Мартос ни на кого из генералов не был похож - худощавый, быстро шагающий, 
странный. Рядом с ним начальник штаба Мачуговский выглядел подавленным. 

- Нет, я недоволен! - ответил Крымову Мартос. - Они разболтались в походе. 
Вчера был просто дикий случай: канонир одной батареи стрелял в своего 
фельдфебеля. Если и дальше мы не додадим нормального снабжения, придется 
двинуть за войсками полевые суды. 

- Почему стрелял? - спросил Крымов, 

- Строгий фельдфебель и голодное брюхо, вот почему. Кстати, вы, должно быть, не 
завтракали? Потерпите, позавтракаем в Нейденбурге. Не будем терять времени. 

- Может, угостим полковника хотя бы чаем? - предложил Мачуговский. 

- И так тучный, - сказал Мартос. - Потерпит. 

Крымов был несколько обескуражен тем, что его встретили так сухо, он 
почувствовал, что с Мартосом придется сложнее, чем с Артамоновым. 

Мартос подошел к карте, помолчал над ней, созерцая расходящиеся веером 
направления корпусов. 

- Ваше превосходительство, - сказал Крымов. - Генерал Артамонов сомневается в 
походе боя за Сольдау. Ваша задача - поддержать его, двинув колонну с востока, 
вот отсюда. 

- В директиве об этом не упомянуто, - заметил Мартос. - Он, что, вкусно угощал 
вас и разжалобил? 

- Если вы не поддержите Артамонова, - начал было Крымов. 

- Вижу, полковника - перебил Мартос. - Тогда Сольдау повиснет у меня на фланге. 
Вы это хотели оказать? Не уговаривайте, все я вижу... Что вы предлагаете? - 
обратился он к Мачуговскому. 

- Решайте сами, Николай Николаевич, - ответил начальник штаба без всякого 
выражения, как будто боялся выразить свое мнение. 

- "Решайте?" - передразнил его Мартос, - Что за кисляйство? Надо помочь 
Артамонову, будь он неладен!.. Пошлите на разведку авиатора и казаков... Вы 
удовлетворены, полковник? 

- Благодарю вас, - ответил Крымов. 

Командир корпуса, конечно, не был старосветским помещиком, понял полковник, и в 
войне разумел толк, да вряд ли его кто-нибудь любил, хоть одна душа. 

К полудню командир корпуса добрался до Нейденбурга, обогнав колонны. С холма 
был виден красивый город, многие здания, при рассмотрении в бинокль, оказались 
иллюминированы флагами Красного Креста. 

- Уходят, - сказал Мартос. - Все бросают и уходят. Заманивают, что ли?.. - И 
улыбнулся Крымову. - Будем ждать ключей от города? Иди пошлем разведку? 

Послали казаков и пеших разведчиков. Мартос ходил вдоль обочины, расспрашивал 
Крымова о жизни Самсонова в Туркестане, потом спросил, как Александр Васильевич 
ладит с Жилинским. 

- Они однокашники, - ответил Крымов, не желая сплетничать. 

- Все мы однокашники, - сказал Мартос. - Яков Григорьевич светский человек, а 
мы армейские служаки. Тут разница непреодолимая... Что говорит Александр 
Васильевич о наступлении? Вспоминает военную игру Шлиффена? Должен вспоминать! 
А Жилинский - вспоминает? Сильно сомневаюсь. Мы воюем полками и дивизиями, а 
Яков Григорьевич - соображениями. 

Крымов со вчерашнего дня ничего не ел, и ему было скучно. Он думал о том, что