Станьте сердцем вплотную к солдату. Никакой начальник не должен сам отдыхать и 
принимать пищу, пока не убедился, как будут укрыты и как накормлены подчиненные 
ему люди и лошади..." 

Отцы вели за собой чад своих, нижних чинов. С Богом, с упованием на бессмертие 
в небесах, на сознание неизменности жизни, на защиту командира в походе. И чада 
этой нижней семьи тоже представлялись тысячеголовым единым терпеливым великаном,
 способным вынести любую тяжесть. 

* * * 

Уже третий переход завершал лейб-гвардии Литовский полка. По узкой песчаной 
дороге шагали рота за ротой с белесыми от пыли лицами, конные упряжки везли 
кухни, ротные и батальонные хозяйства. Отдельно шла пулеметная команда под 
началом пожилого штабс-капитана тридцативосьмилетнего Ивана Шпигелева. 

Трое нижних чинов, отставшие от сопровождаемых ими кухонь, равнодушно смотрели, 
стоя на обочине, на штабс-капитана. Тот их не заметил, и они сели в жидкой тени 
молодой сосны, развязали мешки и принялись закусывать мясными консервами и 
сухарями. 

Двое из них были русскими - Мартын Кононов и Роман Задонов, третий поляк, Антон 
Рудик. 

Разбитной Рудик уговорил съесть ранцевый запас, который они не имели права 
трогать. 

- Ниц нэ бэньдже, - усмехаясь сказал он, - Юж можно. 

В полку было много поляков, Кононов и Задонов понимали польский. Выйдя из 
казарм, из-под присмотра, солдаты вдохнули лесного воздуха и захмелели от 
близкой свободы. 

Война была, но еще не наступила. "Юж можно" - уже можно было. А что можно? Бог 
ведает. 

- Слыхали, Шпигелева судить хотели офицерским судом? - спросил лобастый Кононов,
 обводя круглыми глазами товарищей. 

- То не Шпигелева, але подпоручика Шпигеля, - поправил Рудик. 

- Велят не пить сырой воды, - осуждающе вымолвил Задонов, допив воду из 
баклажки. - Где ж брать перевареную? 

- Пущай Шпигеля, - согласился Кононов. - Деньги стащил, а оно и обнаружилось. 

- Ни, ниц не тащив Шпигель, так не было, - сказал Рудик. - То у офицеров - 
гонор. Я пытав нашего капеллана... 

- Вот кабы винца, - возмечтал Задонов. - Винца и задрыхнуть. Придем к немцу, 
непременно винца найду. 

С дороги послышался шум автомобиля, все трое насторожились. 

- Тржеба сховатысь, - оказал Рудик и встал. - То пан командир. 

- Не, командир вперед уехал, - уверенно вымолвил Задонов. - Садись! 

Шум приближался. Идущие по дороге солдаты прижимались к обочинам и оглядывались.
 

Темно-синий, сияющий блестящими накладками автомобиль остановился напротив 
молодой сосны. Открылась дверца, выпрыгнул офицер, стукнув шашкой но ступеньке, 
и крикнул: - Эй, вы! 

Кононов и Задонов втянули головы в плечи и стали прятать за спину жестянки. 

- Эй, вы, под сосной! - офицер быстро подошел к ним. - Кто такие? 

Нижние чины поняли, что попались, но браво вытянулись, показывая строевую 
выучку. 

- Рядовые третьей роты, сопровождаем кухни, - отрапортовал Кононов. 

- Это что? - спросил у него офицер. 

- Это? - переспросил Кононов, глядя на жирную жестянку. 

- Ранцевый запас сожрали? - сказал офицер. - Следуйте за мной, оглоеды 
несчастные.