"Хоть цепочкой, хоть цепочкой, но дотянуться бы до Москвы!" - говорил на 
совещании высших военных начальников начальник штаба Вооруженных сил Юга России 
генерал Романовский, как будто офицерская цепь обладала магической силой. 

Мысль о первопрестольной кружила головы многим. Но Кутепов оставался холоден и 
понимал, что такое лихое, отчаянное наступление может обернуться катастрофой. 

На беду Белого движения, существовала конкуренция между Деникиным и Колчаком, 
между югом России и Сибирью. Формально признав верховенство адмирала Колчака, 
генерал Деникин, вместо того чтобы продвигаться за Волгу на соединение с 
войсками адмирала, как того требовали некоторые генералы, в особенности же - 
генерал Врангель, решил самостоятельно взять столицу. 

Москва! Все надежды были связаны с ней. 

И было почти не услышано известие, что в июле части Кавказской армии Врангеля, 
перешедшие на левый берег Волги, вошли в связь с уральскими казаками, левым 
флангом колчаковской армии. Выбор был сделан, а насколько он был верен, 
предоставлялась возможность судить истории. 

"Из глубины истории, - писал Кутепов в приказе от седьмого сентября по случаю 
занятия Курска, Льгова и Рыльска, - встают образы русских чудо-богатырей, и вы, 
их потомки, равны им. Пусть в сердце каждого наградой за их нечеловеческие 
усилия будет сознание, что пройден еще один тяжелый этап на путях к златоглавой 
Москве и что в этот момент сотни тысяч людей, освобожденных вашими подвигами, 
благословляют вас". 

Курская газета "Вечернее время" посвятила Кутепову такие возвышенные строки: 

"Если вы были в Мадриде, наверное видели в картинной галерее Прадо кисти 
Веласкеса портрет Хозе Альваро. Этот офицер, во славу Бурбонов и Габсбургов, 
завоевал в Новом Свете целые страны. Завоевал с горстью таких же, как и сам, 
храбрецов и дерзких искателей буйных романтических приключений. Молодой 
генерал-лейтенант внешностью своей весьма и весьма напоминает конквистадора, и 
не только внешностью. Но Хозе находился в лучших условиях. Он воевал с 
безоружными дикарями, Кутепов - с вооруженными до зубов красноармейцами, 
дерущимися с бешенством отчаяния и ведомыми целой фалангой опытных офицеров 
генерального штаба. 

В завоеванных губерниях он мудро правит. Он успевает объезжать завоеванные 
города. 

Воспитанный в гвардейских традициях славной Петровской бригады, ген. Кутепов, 
как истинный рыцарь, чуток до щепетильности к чести офицерского мундира. Он 
требует и умеет властно подтвердить свое требование, чтобы каждый офицер его 
корпуса без страха и упрека и с достоинством носил свой мундир и свои погоны. 

Таков внешний и духовный портрет одного из лучших, самых героических вождей 
Добрармии, идущего со своим железным корпусом по большой Московской дороге, 
чтобы освободить Иверские святыни". 

В этой газетной статье сегодня видится какая-то чрезмерность, но в 1919 году, 
когда добровольческих командиров вообще отмечали очень скромно, эта 
чрезмерность была, пожалуй, благодарностью. 

Курск был взят с ходу: в ночь с шестого на седьмое сентября три бронепоезда под 
командованием полковника Зеленецкого, с потушенными огнями, внезапно для 
красных ворвались на станцию Курск, открыли орудийный огонь по бронепоездам 
красных и посеяли страшную панику. Затем в город вошли 1-й и 2-й Корниловские 
полки. 

Среди суматохи, тревоги и больших ожиданий совсем незаметным прошло известие, 
что несколькими днями раньше под Курском в селе Софроновка конная разведка 
корниловцев задержала оказавшуюся в прифронтовой зоне знаменитую певицу Надежду 
Васильевну Плевицкую и ее мужа, артиллерийского капитана Левицкого. Обоих 
доставили в штаб 2-го Корниловского полка, которым командовал полковник Яков 
Антонович Пашкевич. Он был родом из крестьянской семьи, был верующим человеком 
и каждое дело начинал с крестного знамения. Он был потрясен чудесным голосом 
певицы. Может быть, в этом он увидел доброе предзнаменование: ведь Плевицкая 
раньше выступала и в Царском Селе, и перед офицерами, и на торжествах в честь 
столетней годовщины Бородинской битвы. Она была частью дореволюционной Великой 
России. И как было не радоваться сейчас ее песням? 

Черные глаза Плевицкой загорались, лился звонкий чарующий голос. 

Добровольцы освобождали от диктатуры большевиков. От реквизиций, расстрелов, 
надругательств над храмами. Насколько позволяли условия гражданской войны, 
белые генералы стремились к законности, что порой приводило население в 
недоумение, так как оно видело бесцеремонность красных реквизиций. В Курске для 
кавалеристов Марковской дивизии потребовалось две тысячи подков. Добровольцы