Добровольцы после пятидневных боев заняли Харьков и прошли по улицам маршем. Их 
засыпали цветами, кто-то плакал, какие-то женщины становились на колени. После 
большевистской оккупации обыватели полюбили армию белых. 

Вскоре после освобождения на пустыре возле пятиэтажного дома, где размещалась 
ЧК, был проведен другой, страшный парад: были вырыты трупы замученных и 
положены долгими рядами. У многих была содрана кожа с рук, палачи обваривали 
руки жертв кипятком и затем сдирали "перчатки" вместе с ногтями. Мимо тел 
часами шли женщины, искали отцов и мужей. 

Кутепов не ездил туда, не смотрел на эти сотни убитых. Может быть, харьковчане 
имели право назвать его бесчувственным за то, что на собрании объединенных 
городских организаций он заговорил о солдатских сапогах и не проливал слез по 
убитым. 

Он сказал, что армия без тыла обречена, сколько бы громких слов в ее адрес не 
произносили. Слов он уже наслышался. 

- В эти дни, господа, я объезжал фронт и видел - идет в бой батальон. Идет 
хорошо, лихо развертывается, но он... босой. Сейчас на дворе лето, а как я буду 
посылать в бой зимою моих солдат? Вам, общественным силам, надо позаботиться о 
своей защитнице, Добровольческой армии. 

Кутепову была обещана помощь, а горнопромышленники подарили командующему 
Добровольческой армией генералу Май-Маевскому эшелон с углем. На деле снабжение 
армии всегда было плохим. Многие солдаты, не дождавшись сапог или шинели, 
вынуждены были "самоснабжаться" за счет обывателей. 

Кутепов издавал приказы, объявлял населению, что будет защищать его от насилия 
и грабежей, но то, что происходило в штабах, отражалось на жизни рядовых самым 
противоречивым образом. Что было делать Кутепову, когда перед ним клали 
приговор военного суда о расстреле солдата или офицера-инвалида за грабеж 
местного жителя? Утвердить приговор? Помиловать? Бедного офицера и нашли-то по 
особой примете: у него вместо ноги была деревяшка, на которой он и передвигался 
в боях. 

Кутепов утверждал приговоры. Это было ужасно. Но он считал, что наказание 
должно следовать неотвратимо. Точно так же в Ростове по его приказу были 
повешены несколько офицеров и солдат, грабивших еврейский квартал. 

Добровольцы за все были обязаны расплачиваться деньгами. Но вот приходилось 
вносить поправку - расплачивались жизнями. 

В Харькове надо было, по всем законам войны, освоиться, укрепить базу, я потом 
продвигаться дальше. 

Освоиться не пришлось. Против корпуса шла активная перегруппировка красных 
войск, перебрасывались полки с запада и из Сибири. Разведка доносила Кутепову о 
готовящемся наступлении красных. Общая обстановка складывалась для белых 
благоприятно: в конце мая Кавказская дивизия разбила под Гуляй-Полем Махно, 
взят Екатеринослав, в Новочеркасске торжественно отпраздновали освобождение 
Дона, Кавказская армия генерала Врангеля взяла Царицын. 

Кутеповская разведка не ошиблась. Сосредоточение красных частей было угрожающим.
 Да только к кому было обращаться командиру корпуса, если в это время 
командующий армией заболел запоем и был не в состоянии быстро реагировать. 

Смешное и трагическое положение, в которое попал Кутепов, было им разрешено: он 
отдал приказ на свой страх и риск - атаковать раньше красных! 

Он опередил противника на считанные дни и вместо того, чтобы оказаться в кольце 
и быть раздавленным 80-ю полками, сам отрезал армии Южного фронта красных от 
красных же армий на Украине. 

Успех? 

Как будто бы. Разбита западная группа противника, обеспечен левый фланг. 

А на востоке? В стык между 1-м корпусом и Донской армией повалила лавина 
красных. С той стороны у Кутепова были лишь разъезды добровольцев, маячившие в 
степи, как редкая казачья стража во времена татарских нашествий. Красные 
занимают Валуйки, Купянск, Волчанск. Они уже возле Корочи и Белгорода, влезли 
уже в самые тыловые печенки 1-го корпуса, до Харькова остается пустяк - сорок 
верст. 

Надо было срочно перебросить войска. Кутепов успевает развернуть главные силы к 
Короче. Харьков же с востока был по-прежнему открыт, но если бы красные 
двинулись в его направлении, то со стороны Корочи добровольцы могли бить им в 
тыл и фланг.