реку, залегли. Корниловский полк пошел прямо по пахоте вправо, в обход. 
Партизанский - влево. Прямо на дороге юнкера полковника Миончинского установили 
два орудия и начали стрелять. В атаке - заминка. Сколько ждать? 

Кутепов лежит на оттаявшей липкой земле и вот приказывает своей роте: 

- Броском! В реку. 

Рота встает и переходит холодную с илистыми берегами речку вброд. Вода доходит 
до груди. 

- Ура! 

На том берегу смятение. Бегут! 

И Кутепов, весь мокрый, сухая только фуражка, выскакивает на берег, 
перехватывая винтовку покрепче. 

Добровольческая армия продвигалась к Екатеринодару. Прошли станицы Плоскую, 
Незамаевскую, Веселую, Новолеушковскую, Старолеушковскую, Ираклиевскую, 
Березанскую, Журавский хутор, Выселки-первые, Выселки-вторые, Кореновскую... 
Бои были непрерывные. Потери равнялись четыремстам убитых и раненых. 
Непрерывное напряжение от боя и "кошмара походного лазарета" изматывало людей. 

Взятие Новодмитриевской - это и есть эпопея, потом получившая название Ледяного 
похода. 

Добровольческая армия, осколок Российского государства, только по исторической 
инерции, может быть, пробивала все преграды. Ледяной поход был наивысшей точкой 
напряжения сил. 

Накануне всю ночь лил дождь. Утром он не прекратился. Полкам пришлось идти 
прямо по полю, по размякшему вязкому глинистому киселю. Больших дорог в этом 
направлении не было. 

Снова повторялось - надо до предела измучиться, искалечиться, чтобы добиться 
короткой передышки перед следующим боем. 

Уже начинало смеркаться. Погода сделалась еще хуже, ударил с ветром мороз. 
Запуржило, насквозь [вымокшие под дождем люди стали обрастать |льдом, руки 
застывали в бесчувственные чурки. 

Надо пройти и это мучение. 

Пушки и пулеметные двуколки не могут переправиться. Значит, с одними винтовками.
 

Обледенели затворы. Значит, штыками. 

Вдобавок кубанцы Покровского, которые должны были штурмовать Новодмитриевскую с 
юга, не подошли, не захотели выступать по такой непогоде... 

Конный дивизион - быстро вправо вдоль берега! Найти переправу! Охватить станицу 
с фланга! 

Не получилось у конницы. Не нашли переправы, вернулись. Все - в белой корке, и 
всадники, и кони. 

Ждать больше нечего. Или взять Новодмитриевскую, или подохнуть в поле! 

А в станице, в тепле - тоже люди. Не уступят просто так. 

В промокших до нитки, раздувшихся шинелях, скользя и падая в скользкую грязь, 
офицеры побежали к станице. Всего два десятка человек, два отделения. 

Подошли к балочке. Через нее мосток. Перебрались. На бугре - часовой, окопы, 
орудия. Затаились, окоченевая. Потом подошло еще скудное подкрепление. И 
ударили! 

Начался штыковой бой. Дрались у каждой хаты насмерть. Раскаленные злобой и 
яростью осколки бывшей России были неостановимы. В их облике не осталось ничего 
человеческого, это были несчастные полузамерзшие существа. 

А те, что были в теплых хатах, не успели ни построиться, ни изготовиться к бою. 


Снова меньшая сила переломила большую. 

Уже кончался бой. Вот и окраина.