же пулеметные двуколки? Мало их не было, но и пулеметы, оказалось, не готовы к 
стрельбе: ни воды, ни масла нет. Кутепов приказал штабс-капитану послать за 
всем необходимым и изготовить пулеметы к бою. 

Он не мог предположить, что его приказание останется невыполненным. 

Дошли по Невскому до угла Литейного. Городовые стояли на местах, народу было 
меньше обычного. 

Кутепов спросил у городового о роте егерей. Не проходила. 

Тут на извозчике подъехал полковник Аргутинский-Долгоруков, быстро выскочил из 
саней и побежал к Кутепову, путаясь в длинной николаевской шинели. 

Через него Хабалов передавал новое распоряжение: взбунтовавшиеся солдаты и 
рабочие подожгли Окружной суд и теперь идут к Зимнему дворцу, Кутепову надо 
вернуться. 

- Неужели у вас в Петрограде только и имеется что мой, так называемый, 
карательный отряд? - насмешливо спросил Кутепов. - Значит, генерал Хабалов 
отменяет свое первое распоряжение? 

- Да, прошу тебя поспешить к Зимнему, - волнуясь, сказал Аргутинский-Долгоруков.
 

Что ж, возвращаться? В голове у Кутепова прочертился иной ход: повернуть по 
Литейному, затем по Симеоновской улице к цирку Чинизелли и к Марсову полю. А 
там где-нибудь он и пересечется с толпой. 

Пошли. Он шел впереди, за ним кексгольмцы, пулеметчики, преображенцы. 

На углу Литейного и Артиллерийского переулка стояла группа офицеров Литовского 
полка, а дальше было видно: в казармах бьют стекла, выламывают рамы, 
выскакивают солдаты. Что такое? Кутепов остановил отряд. Из той группы подошел 
полковник, оказался командиром Литовского запасного батальона, поведал, что во 
двор казармы ворвалась толпа солдат, литовцев и волынцев, во главе со штатскими 
и стали подбивать присоединяться к ним. А сам полковник был бессилен им 
помешать. 

Это бессилие вызывало у Кутепова презрение. Что же это за офицеры? 

Через час-другой он столкнется с новым для него офицером, с красным бантом на 
груди, и, не задумываясь, скомандует открыть по нему огонь. 

А пока - звон стекол, огонь и дым над зданием Окружного суда, отдельные 
выстрелы и даже пулеметная стрельба - в направлении кутеповского отряда. О, 
значит, заметили! По Литейному посвистывали пули. 

Дело приняло серьезный оборот, не мог Кутепов бросить этих потерявшихся 
офицеров и выламывающихся из армейского порядка солдат. Здесь ему и действовать.
 Он послал подпоручика Скосырского передать по телефону в Градоначальство об 
этом. 

И начал действовать - распределил силы своих рот, отдал приказание перекрыть 
улицы, а в случае действия толпы против - немедленно открывать огонь. 

Тем временем множество солдат-литовцев собралось на Литейном с винтовками. Они 
стояли кучками на тротуаре, отдельно же от них - офицеры Литовского запасного 
батальона, не вмешивались. Кутепов послал своего унтер-офицера подозвать тех 
солдат. Те четко подошли, вид у них был надежный, и один из них заявил, что 
сейчас в казармах такая суматоха, не знаешь, что и делать. Кутепов распорядился 
открыть два двора на Литейном и собирать там, приводить в порядок всех этих 
солдат, не отдавать их бунту. 

Управившись с ними, он подошел к пулемету возле Артиллерийского переулка, 
направленного на Баскову улицу. Пулемет не был готов, в кожухах не было ни воды,
 ни глицерина. Понял Кутепов, что нет надежды на пулеметчиков, да не время 
сейчас разбираться. 

Привлекла его внимание мирная и спокойная толпа солдат, заполнившая Баскову 
улицу. Доложили, что оттуда пришел унтер-офицер и просит прийти кого-нибудь из 
господ офицеров. Оказывается, они хотели бы построиться и вернуться в казармы, 
но боятся, что их потом будут судить и расстреляют. 

Кутепов немедленно направился к офицерам-литовцам, предложил полковнику 
привести сюда тех солдат. Но тот наотрез отказался, до того потерял 
самообладание. 

Кутепов не стал с ним церемониться, сказал: