марша, как выстонал их смертельно раненый еще в первом августовском бою 14-го 
года преображенец Чернявский. 

Солдат выбывало много-много больше. Это иной мир, еще близкий офицерам, но уже 
отдаляющийся. 

Бой за боем уходили отборные защитники империи, на смену им трудно было найти 
достойных. Начинали войну дворяне, десятилетиями воспитывавшиеся в кадетских 
корпусах и юнкерских училищах, заканчивали - прапорщики ускоренных выпусков, 
вчерашние гимназисты, реалисты, студенты, чьим политическим идеалом была 
буржуазная республика. 

Об офицере первого типа писал генерал Краснов так: "Лежа в ста метрах от 
противника спокойно говорил по телефону батальонному командиру: "Достреливаем 
последние патроны. Нам остается одно: встать и атаковать". Или: "Прошу прислать 
заместителя, я убит". 

Но Кутепову еще рано погибать. Убьют осенью 1916 года Штукатурова, сметет огнем 
сотни тысяч русских героев, а "черный капитан" останется жив. 

Во время Брусиловского прорыва в тяжелых боях на реке Стоход, где была 
растрачена гвардия, Кутепов отличился. Гвардия атаковала на открытых 
пространствах хорошо укрепленные позиции, идя по болоту по колено в воде, 
лишенная возможности даже прилечь, не то что окопаться. 

Она славно дралась и гибла, не зная, что вскоре за ней отверзнется зияющая 
пустота. 

Особенно памятным для Кутепова был бой седьмого сентября. 

Накануне весь день до рассвета гремела артподготовка, а в пять часов утра 
Семеновский и Измайловский полки атаковали и выбили немцев из нескольких рядов 
укреплений. Однако между полками образовался довольно значительный разрыв, с 
правого же фланга семеновцев не поддержали соседние части. Поэтому следующая 
фаза боя - за противником. Он проводит две стремительные контратаки, обходя 
семеновцев справа, а измайловцев слева. 

Контратаки отбили, употребив резервы. Но наметилась третья контратака на 
северную опушку Свинюхинского леса, в тыл измайловцам и введенному в дело 
Егерскому полку. 

Дошел черед до Кутепова. Он стоял на этом участке со своим 2-м батальоном. Его 
и выдвинули исправлять положение. 

Гвардейские цепи быстро пошли вперед. Редко кто видел такую стремительную атаку.
 Она была красива и ужасна, как борьба человеческого духа со страхом смерти. 
Едва передовая цепь показалась на горизонте, тяжелые и легкие батареи 
неприятеля открыли заградительный огонь, отрезая Кутепова от леса. Цепи шли 
словно по огнедышащей горе, безостановочно, ни разу не нарушив уставного 
порядка выдвижения под артиллерийским обстрелом. Батальон все время лавировал, 
уходил от разрывов, как будто действовал на смотру. Кутепов шел в середине, 
управляя всем движением. 

Он ударил во фланг наступающим немцам, они отхлынули назад, и батальон наконец 
полностью очистил лес, довершив прорыв фронта. 

За этот бой Кутепова произвели в полковники и наградили Георгиевским оружием. 

Он достиг своего зенита. 

Брусиловский прорыв закончился, положение выровнялось, войска укреплялись, 
устраивались, ожидая, что на будущий год война наконец переломится. 

В осеннюю пору в рукописном журнале преображенцев появился посвященный Кутепову 
рассказ. Он назывался "Военачальникова находчивость" и раскрывал добродушную 
привязанность молодых офицеров. 

"Военачальник некий, отменной храбростью и находчивостью в делах против 
неприятеля неоднократно отличавшийся, таковые свои качества и в обстановке 
штильштанда (затишья. - Авт.) не преминул проявить. 

На ассамблее находясь, девицу некую нрава приветливого, Феодорой Ивановной 
именуемую, на вальс пригласивши, оной девице столь великое кружение головы 
учинил, что не в силах будучи на ногах сдержаться, девица сия вовсе к нему 
припала и отдыха для к креслу подвести себя попросила. 

Таковой слабостью, однако, не смущенный военачальник строго приказал: выше 
голову, тверже ногу, - каковыми словами девицу подбодривши, конфуза и нареканий 
счастливо избежал".