(Севастопольцы уже трунили, что у них три Федора: адмирал, секретарь адмирала и 
адмиральский денщик.)

— К вам, ваше превосходительство.

— Кто? — недовольно нахмурился Ушаков.

— Капитан бригадирского ранга Голенкин.

— А-а, проси, проси! — повеселел адмирал и пошел навстречу своему однокашнику и 
другу.

— Здравия желаю, ваше превосходительство! Прибыл в ваше распоряжение! — 
официально, но просто и весело сказал Голенкин.

Ушаков обнял его.

— Рад тебе, Гаврюша! Садись, господин бригадир. Расстегивай крючки. Ты в 
параде! — улыбнулся Ушаков.

— Дружба дружбой, Феденька, а служба службой!

— И то верно! Вот будем вместе. И Нерон Веленбаков тут. Жаль только, что 
Павлуши Пустошкина нет.

— А хорошо было бы и его вытащить из Таганрога.

— Пока что светлейший не отпустит Пустошкина с места командира Таганрогского 
порта. Павла Васильевича за успешную постройку двадцати семи военных судов 
только что наградили Владимиром четвертой степени. Но, дай срок, я перетяну!

— Спасибо тебе, Феденька, что вытащил меня из Херсона. Надоело на берегу.

— Я просил тебя у светлейшего с умыслом.

— С каким?

— Чтобы поручить тебе командовать авангардом. Ты был при Чесме. Ты не трус, не 
рохля!..

— Не подведу! — покраснел кудрявый Голенкин.

— Даю тебе один из новых лучших черноморских кораблей — 
шестидесятишестипушечную «Марию Магдалину». Ты корабль знаешь — он строился у 
нас, в Херсоне.

— Корабль хороший, слов нет.

— Но вот, Гаврюша, я много продумал: за Войновичем времени у меня оставалось 
свободного достаточно. То, что мы учили в корпусе, надо забыть!

— Да я и так уж многое забыл, — пошутил Голенкин.

— Нет, не мелочи забыть. Не какую-либо там «Универсальную историю» господина 
Ла-Кроца или что-то вроде «А были ли у Тиверия дети?», а забыть главное!

— То есть что: линейную тактику?

— Да. Полагается строить ордер-баталии только из двух параллельных кильватерных 
колонн. Авангард бьется против авангарда, кордебаталия — против кордебаталии, 
арьергард — против арьергарда. Скажи на милость: что это такое — танец или игра 
какая?

— Но таковы правила, принятые всеми. Все флоты мира… — пытался возразить 
Голенкин.

— А помнишь, что сказал Петр Великий: не держися, яко слепой стены!.. Довольно 
быть слепыми!

— А как же поступать тогда?

— А вот как. Не ждать, когда враг к тебе пожалует, а самому нагрянуть на него! 
Нападающий всегда имеет преимущество: он готов, а ты нет…

— Это верно, — согласился Голенкин. — Но что же дальше?

— А дальше — никаких «танцев»! Бей по голове, по флагману! Выбьешь вожака — 
легко управишься со стадом! Помнишь, ты же сам рассказывал, как Спиридов при 
Хиосе весь удар направил на флагмана.