Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Исторические мемуары :: Леонтий Раковский - Адмирал Ушаков
<<-[Весь Текст]
Страница: из 186
 <<-
 
— Да-а… Красивая сказка, — усмехнулся Ушаков. — А как же мы-то теперь будем, 
Федор?

— А как все, батюшка. Мы на базаре покупали только молоко да овощи. Овощ пусть 
мне в кувшин с уксусом кладут, а от молока откажемся.

— Верно. Сядем-ка мы на морской стол — на крупу да солонину!

— Точно так, Федор Федорович!

Ушаков ходил по комнате. Надо было ужинать, а Любушки нет, как нет. Беспокоился,
 но ничего не говорил. Федор понял его состояние. Гремя стаканами, сказал в 
пространство:

— Где ты, ласточка, где, касаточка?

Только произнес — мимо окна мелькнула тень. Вбежала Любушка.

— Ух, чуть добежала! Едва не задохнулась в этом дымном смраде! Днем солнце 
багровое, теперь луна такая же. Собаки воют. Страшно! — говорила она, 
обмахиваясь платочком.

Федор в последний раз взглянул на стол, — всё ли есть, и ушел к себе. Остались 
вдвоем.

— Почему так задержалась?

— Рядышком с нами, на соседней улице, чума…

— Кто заболел?

— Перекупка. Она торговала на рынке старьем. Покупала у приезжих, скупала у 
матросов с «купцов». Из-за нее оцепили все три улицы до самого рынка.

— А как же ты прошла? Как не задержали?

— Э, караульщики стоят всё свои. Уговорила. А почему им не пропустить меня: 
знают, что я здорова! — засмеялась она.

Федор Федорович глянул на Любушку и не мог не улыбнуться:

— Да, действительно здорова. Как репка! Ну, будем ужинать, пить чай. Наливай!

Любушка принялась хозяйничать.

— Хочешь, я тебе расскажу, как чума пришла в Москву? — спросил Федор Федорович, 
когда поужинали.

— Расскажи!

Она села поближе к нему и приготовилась слушать.

— Был вот такой же вечер. Штилевая погода. Луна светит. Собаки лают. Стоит у 
будки часовой. Подходит к нему с зюйд-веста молодая женщина в белом платье. 
«Куда, барышня?» — «В Москву». — «Зачем?» — «А вот зачем!» И она распахнула 
платье…

— Фу, бесстыжая… — перебила Любушка.

— Не перебивай. Вот распахнула. Видит солдат: девушка вся в синяках…

— Хороша девушка. Должно быть, из какого-нибудь кабака плелась…

— Не перебивай, Любушка! Вся в синяках. Солдат к ней: «Стой!» А она показала 
ему язык. А язык у нее раздвоен. Дразнит: лови-ка! Он за ней. Чуть дотронулся — 
и умер.

— А не трогай девушки! — сказала Любушка и вдруг померкла, задумалась, глядя на 
огонек свечи: — Знаешь, Феденька, меня убьют.

— Что ты, что ты!

— Я хожу в белом. И язык у меня раздвоен…

Она высунула язык.

— Но у тебя нет одного, — сказал Ушаков, обнимая ее.

— Чего?

 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 186
 <<-