— Мы умеем драться на суше, а не на воде!

Ушаков, не дослушав переводчика, в раздражении махнул рукой:

— Скажите этим трусам, что я сейчас некаленой картечью заставлю их сесть на 
суда!

Не успел драгоман перевести слова адмирала, как пашинцы, крича, кинулись в 
разные стороны. Слова адмирала с быстротой молнии облетели толпу.

Алипашинцы бежали, давя друг друга. Они прятались за домами, среди портовых 
сооружений. Ушаков с удивлением смотрел на то, что происходит. Он вспомнил 
рассказы Суворова о турецких сухопутных войсках: если они побежали, то уже 
никакая сила не может их остановить! Через несколько минут площадь опустела. 
Перед Ушаковым остались Мустафа-паша, несколько «капитанов» и полсотни 
телохранителей.

Только они не струсили.

Мустафа что-то сказал Ушакову.

— Он говорит, ваше превосходительство: задумали невозможное дело, — перевел 
драгоман.

— Невозможное? Скажи, пусть все они соберутся где-либо на холме и сложа руки 
смотрят, как я возьму и Видо и Корфу. Но за их трусость и предательство ни 
одного не пущу в город!

И, вне себя от гнева, Ушаков вернулся на «Св. Павел».

Был шестой час утра.

Никто из офицеров не говорил ни слова адмиралу. Все отлично понимали: отказ 
пашинцев может сорвать штурм. Турецких сухопутных войск осталось меньше 
половины: две тысячи с небольшим.

Все с тревогой думали: что предпримет адмирал?

Ушаков решил делать так, как было задумано.

Он сидел на шканцах в парадном мундире, с зрительной трубкой в руке. Обычная 
складка между бровями стала еще глубже. Синие глаза смотрели настойчиво и зло.

В семь часов утра адмирал махнул рукой.

И тотчас же бухнула пушка: это был сигнал береговым батареям открыть огонь по 
крепости, а десантным войскам идти на приступ.

Жребий был брошен: Ушаков почти без сухопутных войск, с тысячью семьюстами 
солдат морской пехоты, но при энергичной поддержке артиллерии флота, решил 
взять прекрасно вооруженные крепости на островах Видо и Корфу.




XX


Адмирал Ушаков с волнением смотрел в трубу: разгадают ли французы его смелый 
план или нет?

Все шло так, как хотел Федор Федорович.

Он дал сигнал фрегатам и мелким судам идти на приступ крепости.

И тут началось нечто неожиданное для французов. Суда на всех парусах полетели к 
острову Видо. Они били по батареям и по берегу, очищая его от завалов и траншей,
 и все мчались вперед. Казалось, что корабли в самом деле хотят вскочить на 
французские бастионы. Но когда до берега оставалось расстояние не более 
картечного выстрела, суда вдруг стали на якорь, поворотились бортом к острову и 
продолжали стрелять.

За мелкими судами тотчас же пошли в атаку линейные корабли. Каждый из них 
становился на свое место, указанное в диспозиции, разворачивался, как на ученье,
 и начинал с близкого расстояния громить укрепления Видо. Все дрожало от 
непрерывного, страшного грома пушек. Французы смешались.

Они попытались было стрелять калеными ядрами, но от поспешности первый залп 
оказался неудачным. Ядра летели мимо. Лишь два-три из них угодили в борта