И Ушаков начал:

«При первом удобном ветре от севера или северо-запада, не упуская ни одного 
числа, по согласному положению намерен я всем флотом атаковать остров Видо…»

Он подробно указал, как должно поступать каждое судно, а затем так же 
обстоятельно рассказал, что делать десанту.

Не было забыто ничто:

«Гребным судам, везомым десант, промеж собою не тесниться, для того и посылать 
их не все вдруг, а один за другими».

Или:

«…Также сказывают, хотя и невероятно, будто есть по острову в которых-то местах 
набросанные колючки, засыпаны землею и позакиданы натрускою травой, так что без 
осторожности можно на оных попортить ноги…»

И когда все было досконально разъяснено каждому участнику штурма, окончил:

«Прошу благословения всевышнего и надеюсь на ревность и усердие господ 
командующих».




XIX


Подготовка к штурму велась уже с 16 февраля.

17 февраля командиры всех судов и десантных отрядов получили приказ Ушакова и 
сто тридцать сигналов, которые выработал штаб главнокомандующего для управления 
штурмом.

В ночь с 17-го на 18 февраля Ушаков не ложился. С первой склянки подул удобный 
для штурма западный ветер. Русско-турецкая эскадра оказалась на-ветре у острова 
Видо. Ветер гнал кружевную пену волн к берегам залива. Только что пробило 
восемь склянок.

Федор Федорович пил чай. Он по многолетнему опыту знал, что потом, во время боя,
 будет не до питья и еды.

В адмиральскую каюту вошел адъютант Балабин:

— Ваше превосходительство, беда!

— Что такое? — насторожился Ушаков.

— Прибыл мичман с Гуино. Пашинские солдаты отказываются погружаться на суда…

— Почему? Что, плата мала? — вспыхнул адмирал.

— Никак нет. Они боятся. Говорят, слишком сильная крепость. У французов, 
говорят, каленые ядра…

— Понятно. Французы нарочно распустили слухи, а дураки и уши развесили. — Он 
встал, схватил треуголку. — Едем в Гуино. Где драгоман?

Вестовой побежал за драгоманом.

Приехавший из Гуино мичман мог по пути рассказать адмиралу только то, что 
большинство алипашинских командиров, которых называют общим именем «капитаны», 
склонны идти на штурм. А рядовые отказываются наотрез.

Когда адмиральский катер подошел к Гуино, площадь, где стояли лагерем войска 
Али, кишела народом.

Ушаков сразу увидал Мустафу-пашу, окруженного телохранителями.

— Почему не садитесь на суда? — еще издали сердито крикнул Ушаков.

Вместо Мустафы-паши закричали в ответ из толпы.

— Что они кричат? — обернулся к драгоману адмирал.

— Нельзя брать приступом столь вооруженный остров.

— У французов приготовлены в печах каленые ядра.