— Стоит, что ему?

— Как его высокопревосходительство Николай Семенович Мордвинов? Как ему наши 
победы?

— Не очень о них вспоминает. Больше говорит о Абукирской победе Нельсона.

— Превозносит до небес? — усмехнулся Ушаков.

— Превозносит.

— Так английским приспешником и помрет! А знаешь, Павел Васильевич, что 
получилось в Абукире у Нельсона? Французы стояли на якоре у берега, как тогда 
турки у Калиакрии. Передовой корабль нельсоновского авангарда оказался между 
берегом и французским флотом. Части кораблей Нельсона пришлось следовать за ним.
 И теперь кричат о Нельсоне на весь мир: «Ах какой маневр!» А ведь мы на семь 
лет раньше милорда Нельсона решились на такой смелый маневр. И не случайно, а 
преднамеренно прошли между береговой батареей Калиакрии и турецким флотом. И 
разбили турок. Об этом наши враги стараются не вспоминать!

Пустошкин привез Метаксе письмо от матери.

— Ваше превосходительство, — подошел к Ушакову Егорушка, — вам кланяется 
матушка. Поздравляет с победой…

— Спасибо, Егор Павлович, — ответил Ушаков; этот привет был ему приятен.

Теперь, с приходом Пустошкина, весь флот союзников стоял у Корфу. Не хватало 
лишь десантных войск. Но приходилось торопиться. Французы вели себя на Корфу 
иначе, нежели на других островах. Они распространяли среди населения воззвания, 
предлагая грекам объединиться в борьбе против турок. Когда островитяне увидали 
у своего берега турецкие флаги, они пришли в ужас. Страшная участь Превезы 
облетела все побережье.

Ушаков уверял жителей, что турецкие войска находятся под его командой, но греки 
слишком хорошо знали необузданность турецких войск. И уже стали раздумывать: 
помогать Ушакову или французам. Ушаков писал Томаре, что французы «употребляют 
теперь все пронырливости обратить островских жителей к себе» и что они 
«рассылают по всему острову в великом количестве печатные листы и публикации».

Каждую неделю приезжали и приходили по нескольку человек с материка от пашей. В 
последнее время они стали говорить, что Али-паша задерживает большие отряды, 
которые следуют к флоту.

— Хитер и подл. Неизвестно, чего в нем больше: лисьей хитрости или волчьей 
повадки! — говорил Ушаков.

Он думал, не спал ночи — как быть с десантными войсками. И пришел к такой мысли,
 что без Али-паши все равно не обойтись.

Задерживая турецкие отряды, идущие через Албанию, Али-паша сам подсказывал 
русскому адмиралу выход: попросить у него помощи. Тем более что, как передавал 
Кадыр-бей, султан не очень доверяет Али-паше, хотя за взятие Превезы пожаловал 
победителю третий бунчук и звание визиря.

В конце января Ушаков как-то вызвал к себе Метаксу. Он рассказал Егорушке о 
поручении и передал ему украшенную бриллиантами табакерку, которую недавно 
подарил ему султан:

— Вот возьми подарок Али-паше.

— А как сказать, за что вы дарите?

— Ну, скажи — хотя бы за то, что он аккуратно поставляет нам свежую баранину, — 
улыбнулся Ушаков.

— Федор Федорович, но ведь табакерку вам подарил султан! — узнал Метакса.

— А мне что с ней делать? Табак я не нюхаю. Лежит только без дела. Пусть пойдет 
на пользу отечества.




XVI


Наутро Метакса с письмом Ушакова и султанской табакеркой отправился на катере в 
порт Бутринто, — по слухам, Али-паша перебрался сюда, поближе к Корфу.