X


Не успел Сенявин уехать с письмом к Али-паше, как к адмиралу Ушакову явилась на 
флагманский корабль делегация от города Парга.

По взволнованным, встревоженным лицам делегатов Ушаков понял: что-то случилось.

Рассказ паргиотов потряс всех.

Али-паша с десятью тысячами солдат напал на город Превеза, истребил храбро 
защищавшийся французский гарнизон в двести пятьдесят человек и вырезал 
большинство жителей Превезы. Рассказывали, что Али-паша сидел в доме 
французского консула у окна и смотрел, как под окном зверски мучают и убивают 
беззащитных превезян.

Али-паша угрожал всем остальным городам на берегу: если они добровольно не 
согласятся признать его власть, то их постигнет участь Превезы.

— В Превезе был русский консул. Что сделал с ним Али-паша? — спросил 
помрачневший Ушаков.

— Майора Ламброса заковали в кандалы и бросили в тюрьму! — ответили паргиоты.

Ушаков вспыхнул от возмущения и злобы.

«Ну, сейчас, Али-паша, держись!» — подумал Балабин, знавший своего адмирала.

Паргиоты просили Ушакова принять их в русское подданство. Они говорили все 
вместе, кто по-гречески, кто по-русски.

— Поймите, господа, император вступил в войну не затем, чтобы приобретать новые 
земли! У нас только одна задача: очистить Ионические острова от французов, — 
убеждал Ушаков.

Услыхав это, делегаты упали перед адмиралом на колени. Рыдая, ловили его руки, 
полы мундира, умоляли спасти Паргу.

Какой-то почтенный старик кричал в исступлении:

— Если Россия откажется спасти Паргу, нам останется одно: погибнуть! Мы сами 
перережем своих жен и детей и пойдем с кинжалами против Али-паши. Пусть 
истребится наш несчастный род!

Эта сцена ошеломила всех. Офицеры стояли молча, глядя на своего адмирала: какой 
выход найдет он?

А Ушаков, нахмурив лохматые брови, ходил из угла в угол каюты, обдумывая 
трудное положение. Он хотел спасти Паргу, но еще не видел способа, как сделать 
это, чтобы не восстановить Али-пашу против русских.

— Если нельзя присоединить город к России, то хоть возьмите его под свое 
покровительство! — в отчаянии крикнул кто-то из паргиотов.

Ушаков остановился:

— Хорошо! Я согласен!

Отчаяние сменилось бурной радостью. Делегаты Парги бросились к Ушакову. Плача и 
смеясь, они целовали полы его зеленого адмиральского мундира.

— Господа, возвращайтесь спокойно домой. Я все улажу с Кадыр-беем и немедленно 
пошлю к вам войска. Балабин, пригласите ко мне его превосходительство турецкого 
адмирала! — приказал Ушаков.

— А теперь примемся за Али-пашу, — сказал адмирал, когда обнадеженные паргиоты 
вышли из каюты. — Егор Павлович, напишите по-гречески письмецо к господину 
Али-паше!

Метакса приготовился писать. Ушаков продиктовал:

— «Жители города Парги прислали ко мне своих депутатов, прося от союзных эскадр 
помощи и защиты противу покушений ваших их поработить. Ваше превосходительство 
угрожаете им теми же бедствиями, которые нанесли войска ваши несчастным жителям 
Превезы. Я обязанным себя нахожу защищать их, потому что они, подняв на стенах 
своих флаги соединенных эскадр, объявили себя тем под защитою Союзных Империй. 
Я, с общего согласия турецкого адмирала Кадыр-бея, товарища моего, посылаю к 
ним отряд морских солдат с частью турецких войск, несколько орудий и военное