Ушаков только развел от негодования и удивления руками:

— Ну и союзник!

И в тот же день постарался отправить пленных французов на родину.




VII


Ушаков задержался у острова Цериго до 6 октября, — выйти в море мешали ветра. 
Только 11 октября соединенная русско-турецкая эскадра увидала остров Занте.

Среди Ионических островов Занте считался вторым после Корфу по плодородию почвы 
и живописности места. Его называли «Золотой остров», или «Занте — цветок 
Леванта». Глазам моряков предстал весь зеленый, в виноградниках и садах, город. 
Он причудливо раскинулся по склону отлогого холма.

Легкий осенний ветерок донес с берега запахи померанца и лимона.

Когда горожане увидали подходившую эскадру, они догадались, что это идут их 
избавители, и толпами, с радостными криками, кинулись к берегу.

Еще суда были под парусами, а к «Св. Павлу» подошла лодка с именитыми 
зантиотами.

Ушаков радушно принял их.

Греки рассказали, что гарнизон крепости состоит из пятисот человек под командой 
полковника Люкаса и что у самой пристани французы построили батареи, чтобы 
помешать высадке десанта. Они со слезами передавали обо всех насилиях и 
грабежах, которые чинили захватчики.

Ушаков снова назначил капитана Шостака начальником экспедиции и приказал 
немедленно высадить десант, но не на пристани, а просто на берегу.

Русским отрядом командовал майор Иванов, а турецким — лейтенант Егор Метакса. 
Турки повиновались русским офицерам лучше, нежели своим.

Зантиоты, увидев, куда направляются шлюпки, толпами устремились туда.

Уже наступил вечер, становилось темно, но весь берег осветился десятками 
огоньков: догадливые островитяне принесли с собой фонари.

Шлюпки шли на приветливые огоньки с берега.

Начался отлив, берег был усеян камнями, и первые русские солдаты, спрыгнувшие 
на мокрый песок, медленно брели, спотыкаясь в полутьме.

Греки кинулись к ним и понесли русских солдат на руках.

Они переговаривались между собою, и их говор звучал как перебранка, потому что 
южане не умеют говорить тихо.

А лодки все прибывали.

И вдруг греки, которые так радостно встречали каждую шлюпку, с проклятиями 
бросились к берегу: это оказалась первая партия турок. Вместо русских зантиоты 
увидали коварных, ненавистных им басурман.

Метакса успел крикнуть им вдогонку:

— Останьтесь! Не бойтесь! Турки — наши союзники! Помогите поскорее добраться до 
берега!

Тогда греки вернулись назад и, волей-неволей, стали переносить и турецких 
солдат.

А Шостак в это время подошел с двумя фрегатами к пристани на картечный выстрел 
и, несмотря на упорное сопротивление французов, в полчаса заставил их батареи 
замолчать.

Как и на Цериго, французские артиллеристы кинулись спасаться наверх, в крепость.
 Греки бежали за ними и, ругаясь, забрасывали их камнями и грязью.

Десантные отряды подошли к крепости. Шостак послал мичмана к французскому 
коменданту, предлагая сдаться.