Сначала Люкас не соглашался. Но потом, увидав, как русские и турки несут 
лестницы, услыхав ликующие крики зантиотов, идущих вместе с войсками, он 
струсил и решился пойти на переговоры. Чтобы не быть узнанным греками, Люкас 
переоделся в штатское платье и пошел к Шостаку.

Было одиннадцать часов ночи.

Люкас принял все предложения союзников.

14 октября, в восемь часов утра, полковник Люкас, сорок шесть офицеров и свыше 
четырехсот солдат сложили оружие.

Шостак принял ключи от крепости и французский флаг. Чтобы толпа не растерзала 
пленных, их пришлось поставить в середину соединенных десантных отрядов. 
Пленных французов разместили на русских и турецких кораблях поровну.

Русские относились к пленным по-человечески, но турки, не разбирая чинов, 
надели на них кандалы и заставляли делать самую изнурительную работу.

А кормили их так же впроголодь, как и своих галионджи.

Ушаков не задержал у себя пленных: он отправил французов на фрегате в Патрас.




VIII


На баке корабля «Св. Павел» было оживленно: счастливчики готовились на берег.

Сегодня в городском соборе торжественное молебствие по случаю освобождения 
острова от французов.

Адмирал Ушаков приказал присутствовать на нем всем командирам судов и назначил 
по двадцать человек морских служителей с каждого корабля и фрегата.

Капитан Сарандинаки лично отобрал наиболее видных, лихих брамсельных, марсовых, 
канониров и бомбардиров. А главным над ними поставил боцмана Макарыча. Макарыч 
давно готов: выбрит, чист, пуговицы и дудка надраены — лучше нельзя, шляпа лихо 
сидит на голове. Он ходил и подгонял остальных товарищей.

Ото всех судов уже отвалили шлюпки, остался только «Св. Павел» Каждую минуту 
мог выйти из каюты Федор Федорович, а шлюпка с морскими служителями еще не на 
берегу.

— Поживей, поживей, не копайся, антиллерия! — гудел Макарыч на канониров.

— Вот нонче попьете, погуляете! — завидовали остающиеся.

— Мы же ведь на обедню…

— Знаем, какая обедня! Это спервоначалу — в церковь, а потом должон стол быть!

— Они не пожалеют!

— Ты, Степа, в обед мою порцию выпей тут. Скажи баталеру!

— Ванюшка, возьми денежки, купи там мне табачку.

— И скажи, как печет, ровно в петровки, а ведь уже две недели после покрова!

— Дома-то у нас, поди, холодина, дождь. А тут — экая благодать!

— Ну что, кажись, все? — оглядел собравшихся Макарыч и заспешил к вахтенному.

Через минуту шлюпка с матросами отвалила от корабля.

Пристань на острове сегодня утопала в зелени и цветах. Яркие ковры покрывали ее 
до самой дороги в город. Справа от ковра стояли празднично одетые зантиоты. 
Впереди — архиепископ и знатные граждане. А за ними толпился народ. Всюду реяли 
андреевские флаги, — турецких было меньше.

Каждую подходившую шлюпку греки встречали радостными криками.

Вот к пристани подошла шлюпка со «Св. Павла».

Боцман Макарыч издали приметил: команды выстраиваются слева в одну колонну, а 
господа офицеры стоят сбоку — говорят, курят, ждут адмирала.