— Немедля взвесить масло! В присутствии дежурного лекаря. И отнести на склад. 
Ежели окажется больше, чем должно быть налицо, доложите мне!

И Ушаков быстро пошел к госпиталю. Рыжий штаб-лекарь Франц бежал сбоку, что-то 
объясняя адмиралу, а Чухнин отстал.

Он сморкался на землю, со злостью поглядывая на больных, которые только 
посмеивались.

Пробыв около полутора часов в госпитале, адмирал наконец ушел. Кроме 
госпитального комиссара досталось и дежурному штаб-лекарю: командующий нашел, 
что коридоры «обвесились паутиной» и на больных грязное белье.

Вернувшись из госпиталя, Ушаков на минуту заглянул к себе в канцелярию — нет ли 
чего непредвиденного. Но все оказалось в порядке, и он пошел обедать.

Встречные военные и гражданские почтительно приветствовали адмирала. А Ушаков 
шел, по-хозяйски осматривая город, для благополучия которого он так много 
сделал.

От его взора не ускользало ничто.

Вот у строящегося флотского магазейна вольнонаемные мастеровые, собираясь 
отдыхать в обеденный час, располагались на самом солнцепеке.

Федор Федорович подошел к ним.

— Здешнее солнце не ваше, костромское: поспишь на солнцепеке — голова 
разболится! Ложитесь в тени, неужели холодно? — сказал адмирал и зашагал дальше.


Потянулись дома семейных морских служителей.

Федор Федорович поглядывал: как живут его моряки, чисто ли содержат дворы?

У одного дома он увидал молодую женщину. Она стирала в корыте белье и тут же 
выливала в бурьян грязную воду.

Ушаков вошел во двор.

Женщина с удивлением смотрела на такого нежданного, важного гостя. Она смущенно 
обдергивала подоткнутую юбку.

— Здравствуй, красавица!

— Здравствуйте, ваше превосходительство.

— Чья такая?

— Боцмана Кочина жена.

— Это с «Владимира»?

— С «Владимира»…

— Что же ты, милая, делаешь?

— Стираю, — улыбнулась женщина.

— Почему не пойдешь на берег? Зачем же у себя во дворе грязь разводить?

— Да… на берег далеко…

— Ох ты какая ленивая! Муж расторопный, быстрый, а она как старуха. Вот я ему 
на тебя пожалуюсь! — пошутил Федор Федорович.

— Я больше не буду, ваше превосходительство! — покраснела женщина.

— То-то же! — погрозил ей пальцем адмирал и пошел дальше.

Федор Федорович шел и втайне надеялся, что сегодня его навестит Любушка.

Денщик Федор, конечно же, зашел утром к Любови Флоровне и рассказал обо всем: о 
вчерашней ссоре Ушакова с Мордвиновым, о том, что Федор Федорович всю ночь 
(денщик, разумеется, преувеличивал) писал, а поутру сказал, что обедать 
собирается на даче, где будет сидеть один, туча-тучей… (Денщик уже изучил 
характер Ушакова. Если у Федора Федоровича какие-либо неполадки на флоте, если 
чем-либо обижают его матросов, адмирал выходит из себя, возмущается и кричит. 
Но если дело касается только его лично, он переживает все молча, в одиночку.)