Первый раздел Польши, состоявшийся в 1772 году, явился для нее грозным 
предостережением. Польские паны и шляхта начали лихорадочно искать путей к 
сохранению государства. Началась полоса реформ – создание сети учебных 
заведений, реорганизация армии, некоторое облегчение участи крестьян. В 1788 
году, когда у самого сильного соседа Польши – России – руки оказались 
связанными турецкой войной, польский сейм приступил к выработке новой 
конституции. Три года не прерывал сейм своей деятельности; в мае 1791 года была 
принята новая конституция. Горожане получили представительство в польском 
сейме; одновременно был установлен принцип наследования престола. Реформы 
несколько расширяли социальную базу высшего законодательного органа страны и 
устраняли междоусобные споры, возникавшие всякий раз при выборах нового короля. 
Однако основная слабость общественного строя Польши не была изжита, 
освобождение крестьян не последовало, классовые и национальные отношения не 
подверглись радикальным изменениям. В среде польских магнатов возникла резкая 
оппозиция даже к тем реформам, которые были проведены; между тем для сохранения 
целостности Польши нужны были не робкие паллиативы, а широкая система 
социально-экономических мероприятий, которые позволили бы правительству хоть в 
какой-то степени опереться на сочувствие масс.

«Только демократическая Польша, – писал Маркс, – могла быть независимой […] 
польская демократия невозможна без упразднения феодальных прав, без аграрного 
движения, которое превратило бы крепостных крестьян в свободных собственников, 
собственников современных».[81 - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. V, стр. 
263.]

Нужно было преодолеть ограниченность и продажность панов, препятствовавших 
созданию сильного централизованного государства и развитию промышленности, 
нужно было смягчить страдания изнывавших под панским игом народных масс. Но в 
Польше не было такой силы, которая могла бы осуществить эти коренные реформы; 
королевство продолжало жить, раздираемое внутренними противоречиями и 
неурядицами, усугубившимися еще более в связи с крайне осложнившейся 
международной обстановкой.

Новая конституция и вся серия мероприятий, имевших целью укрепление Польского 
государства, явно были направлены к ослаблению влияния Россия, все более 
откровенно распоряжавшейся в Польше. Кроме того, все резче сказывалось 
воздействие французской революции, пробуждавшей к активности и Польшу. Все это 
вызывало неудовольствие и даже тревогу Екатерины.

Тяжелая война с Турцией не была популярна в России. Крестьянство, обессиленное 
после подавления Пугачевского восстания, глухо бурлило. Дворяне хранили еще в 
памяти картины восстания и не чувствовали себя вполне надежно в наступившем 
успокоении…

Военные действия против Польши вытекали и из международной обстановки. Принятая 
в 1791 году польским сеймом конституция, ограничивавшая права шляхты в пользу 
городской буржуазии, носила явные следы идей французской буржуазной революции. 
Царская Россия, не принимавшая непосредственного участия в войне с 
революционной Францией, взяла на себя задачу подавления «якобинских идей» в 
Польше. Притом царское правительство рассчитывало, конечно, на некоторые 
территориальные приобретения в Польше.

Как только окончилась вторая турецкая война, Екатерина двинула в Польшу русские 
корпуса. 18 мая 1792 года русские войска перешли польскую границу. Поляки 
пытались сопротивляться, но, разбитые под Зеленцами и под Дубенками, вынуждены 
были капитулировать. Русские войска снова заняли Варшаву, обеспечив 
восстановление русского влияния во всех польских делах.

Но с этим не могла примириться Пруссия; она предложила новый раздел Польши. 
Дело было быстро слажено. На «немом заседании» сейма в 1793 году 
безмолвствовавшими депутатами было «утверждено» новое отторжение польских 
земель: Пруссия получила Торунь, Гданск, в общем свыше тысячи квадратных миль с 
полуторамиллионным населением; Россия – остававшиеся еще за Польшей украинские 
и белорусские области: Киевскую, Минскую, Волынскую губернии, 4 тысячи 
квадратных миль с трехмиллионным населением. Вместе с тем было решено уменьшить 
численность польской армии с 55 до 15 тысяч человек и для поддержания порядка 
разместить в Польше и Литве 18 тысяч русских солдат.

Второй раздел Польши не прошел так гладко, как первый. Как бы малы ни были 
реформы истекших двадцати лет в Польше, – и они не прошли даром: в стране 
обозначился бурный рост национально-освободительного движения. Вовлеченные в 
него широкие народные массы объединились в протесте против хозяйничанья 
иностранцев.

Началась организация восстания. Во главе восстания стали бывший президент Сейма 
Малаховский, племянник короля Иосиф Понятовский, Домбровский, Игнатий Потоцкий. 
Военное руководство отдали незнатному шляхтичу Тадеушу Косцюшке. Человек 
выдающихся военных дарований и большой отваги, Косцюшко дрался прежде в армии 
Вашингтона, а затем отличился в битвах с русскими в 1792 году. Перед своими