Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Исторические мемуары :: К. Осипов - Александр Васильевич Суворов
<<-[Весь Текст]
Страница: из 150
 <<-
 
Очаковского района. В письме от 7 января 1793 года Екатерина II рекомендовала 
Суворову поспешить мерами осторожности, «дабы естьли Порта,[79 - Порта – Турция.
] паче чаяния, заведена будет возмутителями французами в неприязненные против 
нас действия, везде встретила сильнейший отпор и уничтожение всяких покушений».

Суворов выехал на юг, исполненный больших надежд. Всякая перемена была для него 
желанна, тем более, что военные приготовления Турции сулили в перспективе 
боевую службу. Имя его было овеяно уже такой славой, что самый факт его 
прибытия на юг произвел в Европе огромное впечатление. В январе 1793 года 
русский резидент в Константинополе А. С. Хвостов писал Суворову: «Один слух о 
бытии вашем на границах сделал и облегчение мне в делах и великое у Порты 
впечатление: одно имя ваше есть сильное отражение всем внушениям, кои от 
стороны зломыслящих на преклонение Порты к враждованию нам делаются».

С помощью даровитого инженера Деволанта Суворов быстро привел в порядок 
крепостную систему. Но на его беду, едва он прибыл в Херсон, возобновились 
преследовавшие его неприятности.

Приступив к возведению крепостных построек, он заключил контракты с 
поставщиками и, не располагая денежными суммами для задатков, выдал векселя. 
Финансовое ведомство, однако, очень неаккуратно высылало деньги для оплаты 
векселей. Суворову было разъяснено, что политическое положение не требует 
спешности в работах и что нужно быть поэкономнее. Он тотчас вскипел; его 
теперешние обязанности не очень были ему по душе, но он хотел исполнять их 
добросовестно. «Политическое положение извольте спросить у вицеканцлера, а я 
его постигаю, как полевой офицер. Пропал бы год, если бы я чуть здесь медлил 
контрактами, без коих по состоянию страны обойтись не можно». Этот желчный тон 
вызвал, как обычно, плохие результаты. Особым рескриптом ему повелевалось 
заключать контракты только через казенную палату, а ранее заключенные 
объявлялись расторгнутыми.

Суворов был поражен. «Боже мой, в каких я подлостях; и кн. Григорий 
Александрович никогда так меня не унижал». Вдобавок ему приходилось возместить 
подрядчикам уже произведенные ими расходы на сумму около 100 тысяч рублей. Он 
вынужден был занять у некоего Красноглазова 100.000 руб., а затем, не видя 
иного выхода, распорядился продать свои имения, но тут уже Екатерина сочла, что 
дело зашло, чересчур далеко, и приказала отпустить из казны требовавшуюся сумму.


После всего этого Суворов стал относиться к своей работе с отвращением. Ничего, 
кроме новых злоключений, не ждал он от нее. Переписка его полна выражений 
неудовольствия: «Бога ради, избавьте меня от крепостей, лучше бы я грамоте не 
знал», «Малые мои таланты зарыты», «Известны мне многие придворные изгибы, 
коими ловят сома в вершу, но и там его благовидностями услаждают, а меня 
обратили в подрядчика» и т. п.[80 - Подчеркиваем, что эти жалобы были вызваны 
не самим фактом, что ему приходилось заниматься фортификацией, а создавшимся 
положением. Переменив род деятельности, он надеялся оказаться в лучшей 
обстановке.]

По отзыву окружающих, Суворов никогда не был так сварлив и желчен, как в это 
время. Бывали, впрочем, проблески: иногда он устраивал катанья с гор, прогулки, 
танцы, причем сам плясал по три часа кряду. Но это было кратковременно и снова 
сменялось угрюмой раздражительностью.

– Я буду говорить всегда, – повторял он: – кто хорош на первой роли, никуда не 
годен на второй.

Летом 1793 года он послал государыне просьбу уволить его волонтером к союзным 
армиям, сражавшимся против Франции; там он видел желанный простор для боевой 
работы, там было с кем померяться силами. Слухи об успехах французских армий 
волновали его, напрягли, по его выражению, все военные жилы.

Ходатайство его, конечно, не было удовлетворено. Но он не оставлял мысли о 
волонтерстве, чтобы «там какою чесною смертью свой стыд закрыть». В ноябре того 
же 1793 года он пишет Хвостову: «Подвижность моя за границу та же, и коли 
препона, то одна Наташа» (его дочь).

Через год он повторил свою просьбу. «Всеподданнейше прошу всемилостивейше 
уволить меня волонтером к союзным войскам, как я много лет без практики по 
моему званию». В этом прошении заключался глухой протест против того, что его 
не используют в начавшейся борьбе с поляками. Екатерина снова отказала, подав, 
однако, надежду на скорую «военную практику». Он не поверил, но в этот раз 
обещания сбылись.




* * *


 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 150
 <<-