окружил себя людьми простыми, которые менее всех могли бы отгадать его». Иногда 
он наблюдал за ними с добродушным любопытством. Его управляющий Матвеич 
задержал однажды отправку коровы, чтобы пользоваться молоком; в другой раз он 
же долго не отправлял лошадей. Суворов напомнил ему о лошадях: «ведь от них 
молока нет».

Характерным, во всем проявлявшимся свойством его была безыскусственная 
простота; ни при каких обстоятельствах его не покидал подлинный демократизм. 
Объезжая в скромной повозке пограничные крепости Финляндии, он встретился с 
мчавшимся фельдъегерем. Не узнав в бедно одетом старичке знаменитого графа 
Суворова, тот гаркнул что-то и хлестнул графа нагайкой. Адъютант в бешенстве 
хотел остановить фельдъегеря, но Суворов закрыл ему рот рукою:

– Тише! Курьер, помилуй бог, дело великое.[151 - Вот, между прочим, одна из 
типичных суворовских выходок (сообщена Н. Паялиным по материалам истории 
Сестрорецкого завода).Возвращаясь в 1792 году из Финляндии, Суворов должен был 
проехать через Сестрорецк. Администрация военного завода готовила ему 
торжественную встречу, меж тем Суворов, переодевшись в солдатскую шинель, 
прибыл проселочной дорогой на чухонской таратайке в город и, пока администрация 
поджидала его на станции, осмотрел все мастерские– Помилуй бог, как штыки остры,
 любо сердцу, прочее все дрянь, – сказал он в штыковой мастерской.Затем он 
отправился на квартиру к одному мастеровому.– Нет ли у тебя в доме кого-нибудь 
больше меня, – спросил он хозяйку.Видя, что она не понимает столь загадочного 
вопроса, он сам обегал квартиру и воскликнул:– Раздолье! Ребят, крикунов нет, – 
стало быть, можно есть и спать, сколько душе угодно.Поев щей, он разостлал на 
лавке шинель и крепко уснул. Командира завода он не принял: но тот, к своему 
удивлению, получил монаршее благоволение за хороший порядок на заводе.]

Получив звание фельдмаршала, он писал де Рибасу: «Пусть мое новое звание вас не 
смущает. Я не переменюсь до Стикса».[152 - То есть до смерти. Стикс в греческой 
мифологии одна из рек подземного царства.]

Одним из основных свойств его натуры была глубокая, нерушимая бескорыстность. И 
здесь он представлял собою яркое исключение среди возведенной в принцип 
продажности екатерининских вельмож. Все искали, чем бы поживиться, все воровали 
направо и налево. Кондотьерские нравы господствовали во всех армиях. Французы 
грабили завоеванную Италию, австрийцы – Польшу. Суворов же никогда не взял ни 
одной вещи из бесценной добычи, которая доставалась войскам в результате его 
побед. Когда при взятии Турина ему принесли драгоценности бывшего сардинского 
короля, оставленные французами при поспешном отступлении, он отказался считать 
их своей военной добычей и отослал экс-королю.

Будучи глубоко принципиальным человеком, Суворов выработал для себя идеальный 
тип, образец, к которому следует стремиться. Этот идеал обрисован им в письме к 
Александру Карачаю[153 - Андрей Карачай – австрийский фельдмаршал, участник 
второй турецкой войны и итальянской кампании. Александр – его сын, состоявший 
на русской службе в Фанагорийском полку; Суворов был его крестным отцом.] 
(приводим в выдержках):

«…Военные добродетели суть: отважность для солдата, храбрость для офицера, 
мужество для генерала. Военачальник, руководствуясь порядком и устройством, 
владычествует с помощью неусыпности и предусмотрения.

Будь откровенен с друзьями, умерен в нужном и бескорыстен в поведении. Пламеней 
усердием к службе своего государя.

Люби истинную славу; отличай честолюбие от надменности и гордости.

Привыкай заранее прощать погрешности других, и не прощай никогда себе своих 
погрешностей.

Обучай ревностно подчиненных и подавай им пример собою.

…Будь терпелив в военных трудах; не унывай от неудач. Умей предупреждать 
обстоятельства ложные и сомнительные; не предавайся безвременной запальчивости.

Храни в памяти своей имена великих людей и руководствуйся ими в походах и 
действиях своих.

…Привыкай к деятельности неутомимой.

Управляй щастием; один миг доставляет победу».




* * *