двигались вперед вдоль тропы, вскоре она расширилась, превратившись в 
проселочную дорогу, и они нагнали группу странников, из которых, как оказалось, 
всякий был или слепым, или хромым. Подняв лица к теплу, они кричали, что хотя 
не могут видеть солнца, но могут его ощущать. Одетый в меха почтенный старец, с 
трудом передвигавшийся, опираясь на посох, крикнул, что они находятся в царстве 
солнца. С ним вместе медленно ковылял прокаженный, старавшийся держаться в 
отдалении и не касаться своего спутника.

Кир спросил калек, кто правит этим царством.

— Никто не правит, ни царь, ни кави, — упрямо твердили они. — Это земля 
Заратустры.

— А где же он?

Все страдальцы, как один, показали на синюю вершину у дальней стороны долины:

— Там!

А прокаженный авторитетно добавил:

— Там, у костра Бактрии.

Кир предположил, что этот костер мог быть тем самым маяком, за которым они 
следили во время бури. Пока он ехал дальше, поток людей, похожих на паломников, 
все возрастал, и на обращенные к ним вопросы они давали загадочные ответы. Где 
здесь храм, где жилище богов? Его уверяли, что храма здесь ему не найти, здесь 
нет такого места. Тогда где же место для жертвоприношений? Нигде, стояли на 
своем паломники. А куда они шли? Возрождать свою жизнь.

Никогда прежде Ахеменид не попадал в страну без храма и без жертвенного алтаря, 
окруженного жрецами. Проезжая мимо стоявшей у дороги лачуги, он остановил коня, 
чтобы понаблюдать за крепким мужчиной, занимавшимся голубями и фазанами, 
сидящими в клетках. Сосредоточенно привязывая щепку к голубиному крылу, человек 
не позволял увидеть свое лицо, но Кир признал Хадду и окликнул его:

— Ты говорил правду о прокаженных и птицах со сломанными крыльями. Хотя, как 
видишь, я хоть и царь, но все-таки нашел дорогу в эту бактрийскую долину.

— Да отведет Ахура-Мазда зло от твоего пути!

Затем Хадду молча склонился над своим пернатым пациентом, и через мгновение Кир 
направил коня дальше. Ему пришло в голову, что бродяга возвращал птице жизнь, 
будто бы это было так важно. Между тем его люди утоляли голод свежим молоком и 
мясом, а их лошади щипали сочную травку. Прежде чем Кир достиг конца долины, он,
 поговорив с учеными, решил, что значительная глубина долины делала ее теплой 
даже зимой. Огромные снежные бастионы наверху снабжали долину неиссякаемой 
свежей водой и охраняли от вторжения. Хотя Белое братство старалось сохранить в 
тайне наличие ведущей сюда дороги, но ведь должна быть и другая дорога, ведущая 
обратно. Глазам чужаков цепь гор казалась лишь барьером, в то время как местные 
жители должны были знать в ней проходы.

Обитатели долины убежденно называли ее мирным местом, но старались не 
рассказывать о том, что лежит за ней на востоке.

— Земли за горами, — коротко отвечали они. Терпение и убеждение помогли Киру 
узнать, что там находились верховья реки Инд, которая текла к городам, 
процветавшим в прежние времена. Киру очень хотелось изучить получше эту Индию. 
Он подозревал, что бактрийцы торговали с купцами в долине Инда, ведь у них в 
домах было так много экзотических вещей и прозрачных тканей. Их врачи 
пользовались лекарствами, неизвестными даже в Вавилоне, хотя писать умели не 
лучше Кира. Сами люди, собравшиеся в долине, казалось, пришли из многих стран, 
возможно, среди них были беженцы, но все объединились и хранили свои тайны от 
Кира.

Он искал их город, думая, что в нем найдет настоящих правителей страны, но 
просто наталкивался на деревушки, поднимавшиеся по склонам, как птичьи гнезда 
на огромном дереве. Везде ему предлагали свежую пищу в золотых сосудах, и везде 
представители деревень утверждали, что не платят налогов ни двору, ни храму.

В это Кир не верил.

— Зачем же вы в таких количествах добываете ценное золото, — спрашивал он, — 
если никак им не пользуетесь?

Бактрийцы отвечали, что они используют мягкий металл для украшения тонкой 
домашней посуды. Они гордились своими ювелирами и привели к Киру одного из 
мастеров этого ремесла, чтобы тот показал образчик своего искусства — 
миниатюрную крылатую лошадь, устремлявшуюся вверх с развевающимися гривой и 
хвостом. На раскинутых крыльях было видно каждое перышко. Ни одна из статуй