Однако к концу дня ветер стих, а небо за башенками гор прояснилось. 
Горизонтальные лучи солнца ослепили путешественников ярким блеском, но не 
согрели. Тяжелый синий цвет неба выглядел не доброжелательно, а угрожающе. И 
там, где тропа уходила от ущелья, она разделялась на две, одна поднималась к 
водопаду, а другая сворачивала вправо. Гирканские вожди, двигавшиеся в 
авангарде, вернулись спросить у Кира, какую дорогу им выбрать, и он не смог 
ответить. Все натянули на головы войлочные шапки и плотно обернулись плащами, 
защищаясь от укусов холода. Кир созвал всех военачальников, чтобы обсудить 
ситуацию у костра, который удалось развести из скудного леса его слугам.

— Теперь буря недалеко от нас, — предупредили его горные жители.

— Тогда освободите пленного, Хадду, — приказал он и тихо добавил:

— И проследите, куда он пойдет.

Поскольку в такой опасности всем было дозволено говорить откровенно, вожди и 
военачальники, все по очереди, от старейшего до младшего, высказали свои 
страхи: неизвестные боги этих вершин перекрыли им дорогу; любимые нисайские 
скакуны могут не пережить еще три дня без еды; они больше не знали, какой 
дорогой следовать и что за люди ждали их за этими вершинами. Кир рассудил, что 
две тревоги перевешивают все остальные: страх за лошадей, без которых они 
станут беспомощны, и ужас перед холодом, идущим от солнца, обители Ахуры, бога 
арийцев. Теперь уже все страстно желали вернуться.

Кир не высказал своих мыслей, пока не спустилась тьма и белые пики не 
превратились в стоявших над ними призраков. Тогда он спросил, какой путь для 
своего бегства выбрал нищенствующий бродяга.

— Этот Хадду, — неохотно ответил один из чиновников, — улизнул по тропе направо.


Отойдя от яркого костра, Кир взобрался на выступ скалы и посмотрел в указанном 
направлении, на юг. В полнейшей темноте он разглядел единственную точку света. 
Это мог быть и довольно близкий светильник, и далекий большой костер. Свет не 
двигался, и персы решили, что он идет от костра, разожженного на отдаленной 
горной вершине. Если это действительно было так, то люди должны были его 
поддерживать.

— Бродяга клялся, что не сможет нас провести, — заметил Кир, — но все же 
непреднамеренно сделал именно то, что от него требовалось.

— Не совсем непреднамеренно, — угрюмо вставил чиновник. — Когда я разрезал на 
нем веревки, он предупредил меня, чтобы я возвращался назад, если не хочу стать 
пищей для коршунов.

Киру пришло на ум, что гирканский чиновник, жаждущий вернуться на родину, мог 
это выдумать. Перс не стал бы лгать.

— Тем не менее мы смогли высмотреть маяк, на который можем ориентироваться, — 
резко сказал он. — Пусть люди отдыхают и спят, если могут. Как только начнет 
рассветать, лашкаргах направится на юг, в сторону сигнального огня.

Они не успели двинуться дальше, как свет звезд потускнел и шквал со снегом 
обрушился на них. Чувствуя силу снегопада, Кир быстро поднял своих спутников, 
чтобы скорее отправиться по тропе направо. Как он и боялся, снег скрыл далекий 
огонь. Стараясь держаться к ветру спиной, они двинулись вперед, ведя в поводу 
лошадей и нащупывая тропу ногой, как слепцы.




ГДЕ ПРАВИЛ ЗАРАТУСТРА


На второй день они спустились в укрытую снегом долину, в которой животные могли 
подкрепиться лишайниками на скалах и кустарником. В эту ночь путешественники 
снова могли поспать вокруг костров, укрывшись в густом сосновом молодняке. 
Здесь Кир объявил остановку, чтобы отставшие из-за бури воины могли подойти к 
кострам. Но не все отряды больных и заплутавших присоединились к основной 
колонне, и сама армия превратилась в скопление голодных скитальцев. Всеми 
владела одна мысль — достичь огня, прерывисто светившегося сквозь бурю. На 
третий день снегопад прекратился, они снова почувствовали тепло солнца и 
услышали звук бежавшей неподалеку воды.

Долина расширялась, спускаясь к плодородной равнине с блестевшим под солнцем 
озером. Взглянув назад на белые вершины, с которых они спустились, Кир понял, 
что они не смогут вернуться тем же путем, пока не кончится зима. Персы рысью