Лишь простодушный Камбис принял этот гороскоп близко к сердцу. Кир 
довольствовался тем, что предоставил Камбису свое место на жертвоприношениях и 
праздниках. Губару боролся за соблюдение новых законов, и это было чрезвычайно 
сложно, поскольку вавилоняне не принимали простых истин. Старая аксиома персов 
«сильный не должен притеснять слабого» содержалась в кодексе законов города со 
времен Хаммурапи, но за прошедшее время была ослаблена таким количеством 
оговорок, что персидские хранители закона не могли различить сильного и слабого.
 Простая идея Кира о подарках, приносимых царю, не помогла снизить обычные 
поборы.

— Путь Вавилона, — убеждал его Губару, — отличается от пути Парсагард. 
Земледелец может отдавать свои продукты, но торговец платит деньгами и сам 
ожидает получить плату. Ты поклялся, что обычаи этого города, принадлежащего 
Мардуку и его жене Иштар, не будут изменены. Так зачем же пытаешься это 
сделать? Согласись с налогами и устрой на них какой-нибудь пышный прием во 
дворце для Мар-бану.

Кир пошел на уступки по-своему. Вспомнив о стремлении Манданы вернуться в 
висячие сады, он послал за вдовой Астиага. Со своими управляющими, евнухами и 
казначеями постаревшая Мандана вернулась в Вавилон и с удовольствием заняла 
покои, освободившиеся после смерти Шамуры.

— Какое это счастье — созерцать блистательную мою родину теперь, в последние 
мои годы, — доверилась она Киру. Трон для нее поставили среди высаженной 
кедровой рощи и вокруг курили фимиам, чтобы ослабить уличные запахи. — Ну, сын 
мой, ты покорил весь мир, осталось лишь царство Нильское с его богатейшими 
сокровищами и чистыми зеркальными водами, которые когда-то радовали мне глаз. 
Не сомневаюсь, вызывая меня сюда, ты подумал о подобающей гробнице, покрытой 
алебастром, с золотыми, не железными, скобами, куда можно будет поместить мои 
несчастные останки, когда Нергаль призовет меня в подземное царство.

Рядом с Манданой в этом великолепном саду Кира посетило странное ощущение 
величия и смерти. Он посмотрел на мерцающую вершину башни, затем вниз, на узор 
городских улиц, не извилистых, а прямых, прочерченных через город между стенами.
 Он посмотрел вдаль на зеленые плантации равнины, простирающиеся до серого 
горизонта пустыни Под ним тяжело трудились массы слабых существ, создавая 
редкие вещи и машины и пользуясь навыками, для приобретения которых 
потребовались века. Восхищаясь Вавилоном, в то же время Кир его ненавидел.

Позднее он объявил писцам, ведущим хронику, что Мандана, дочь Навуходоносора, — 
его мать. Эти внесенные в архив сведения хотя и были ложью, позволяли Камбису 
притязать на трон.

Затем Кир вызвал своего увечного друга Митрадата и передал ему все финансовые 
дела; вопросы государственного управления он отдал в руки Губару, а Камбиса 
оставил действовать как правителя. Вызвав пять тысяч из роскошных казарм, он 
переправился через реку и двинулся исследовать западную пустынную часть своей 
новой сатрапии.


* * *

Персы не спеша продвигались через равнину в сторону заката. Караван верблюдов 
вез для них запас воды, поскольку они приближались к настоящей пустыне, серой 
пустой земле под безоблачным небом. Проводники-арамейцы сказали Киру, что до 
него ни один из великих царей не осмеливался появиться здесь — ни владыка 
Ашшура, ни хеттский царь, ни фараон Нила. Персы уже оставили позади 
недостроенные кирпичные стены Тейму, города, в который удалился Набонид. Эти 
стены уже были частично засыпаны песком, а набеги местных племен прогнали 
отсюда колонистов-вавилонян. Кир предположил, что слишком серьезных причин 
вавилонянам не потребовалось, и они с радостью бежали обратно в Вавилон.

Путешественники вступили на Красную землю, выжженную жаром солнца, где деревни 
жались над колодцами, а люди молились перед черными башенками скал. От колодца 
к колодцу караваны набатеев следовали на север с грузами ладана, золота и 
медной руды из Аравии. Они направлялись в Дамаск или финикийские порты и давали 
импульс жизни бесплодной земле, на которой не могло вырасти ни одного города.

Под защитой тени ущелья набатейские торговцы обитали в шатрах под могилами, 
вырезанными ими в скалах. Сюда Кир вызвал вождей Красной земли, арамеев и 
ишмаилитов, и объявил им, что теперь они пребывают под его правлением и законом.
 Его закон запрещал войны между племенами и между земляками внутри племени. 
Языком его правления должен был стать арамейский язык, а цель его правления 
состояла в соединении караванным движением мест обитания в Междуречье с 
западным морем. Эта обширная сатрапия должна была называться Аравией.

На совет вождей кочевников явились незваные гости. На легких повозках и с 
припасами на верблюдах прибыли посланники финикийцев. В ермолках и ниспадающих 
пурпурных одеждах из шерсти они бросились к ногам Кира, а их рабы положили дары