нахваливалось. Но мы искали арбузы. 

Впрочем, искали - это слишком сказано. Горы дынь и арбузов занимали всю 
территорию, свободную от прилавков. Мы взяли один, огромный, килограммов на 
десять, арбуз, пару увесистых дынь, положили их в машину и, лавируя между 
повозками и подъезжающими к базару на осликах дехкан, стали выбираться на 
дорогу, ведшую к обсерватории Улугбека и дальше, к бурной, с обжигающей ледяной 
водой реке Зеравшан. Ехали в предвкушении полакомиться сочной, сахаристой 
арбузной мякотью. Чемодан со стволами я держал на коленях. 

Перед самым мостом через реку из-за поворота нам прямо под колеса по встречной 
полосе выскочил велосипедист. Водитель взял круто вправо, и машина пошла под 
откос. Кустарником с нее содрало тент, погнуло державшие его дуги, от ударов 
изуродовались крылья. Машина опрокинулась набок, и из нее посыпались на землю 
дыни и так тщательно вроде бы оберегаемый нами арбуз. Он стукнулся по пути о 
камень и раскололся на много алых кусков. Чемодан же со стволами я сумел 
удержать в руках. 

Все обошлось более-менее благополучно, если не считать полученных нами синяков 
и шишек да изрядно побитой машины. 

- Вот и арбуз разрезать не надо, - грустно пошутил Александр Андреевич, 
протягивая мне кусок. - Весь не съедим, так хоть попробуем, каков он на вкус 
непосредственно в аварийной ситуации. 

До части мы добрались своим ходом. Привели себя в порядок, доложили 
председателю комиссии о выполненной нами работе, о готовности продолжить 
испытание образцов. А командиру части, выделившему нам транспорт, я сообщил, 
что солдат-водитель в повреждении автомашины не виноват. 

На следующий день на учебный центр, где испытывались пулеметы, с самого утра 
легла знойная духота, и даже обычно прохладный ветерок, дувший с гор, не 
приносил свежести. Стволы изделий после нескольких сотен выстрелов начинали 
краснеть, становились раскаленными. Шло испытание тем самым "горячим" патроном. 
Поступила команда снять стволы. Солдаты отвели в заднее положение раму с 
затвором, сдвинули до отказа влево замыкатель и свободно отсоединили стволы. 
"Пригорания" не было обнаружено ни у одного из испытывавшихся образцов. 

А количество выстрелов росло до 20, 30 тысяч. Все наши пулеметы работали 
нормально. Впрочем, и у наших конкурентов ни один из образцов не дал сбоя, пока 
условия испытаний вновь не усложнили, Солдатам, стрелявшим из пулеметов, дали 
команду опустить оружия в арык, в воду, в которой, пожалуй, было больше ила, 
чем воды. В притопленном состоянии изделия поволокли. Потом последовала команда 
"На берег, огонь". И солдаты вновь начали стрельбу. Из наших образцов сразу 
открыли автоматический огонь, а у конкурентов пулеметы зачихали одиночными 
выстрелами. 

Представитель из соперничающего с нами КБ начал заметно нервничать. Замочку в 
арычной воде повторили. И вновь чихание образцов у них и нормальная 
автоматическая стрельба у нас. 

Вечером в номер принесли телеграмму. Не зная, в какой гостинице я живу и ее 
адрес, находчивый Коряковцев отправил депешу в Самарканд по номеру телефона, 
сообщенному мной ему сразу после приезда в город. 

"Связь прервана. Дела идут хорошо. Отр. друзей выдержал только 7,5. Упражнение, 
скорость, эффект выиграли. Позднее попытаюсь связаться. Получением 
телеграфируйте. Всего хорошего, Ливадий". 

Весть эта очень порадовала меня. До поездки в Самарканд я побывал в Прибалтике 
и убедился, что объективно наши образцы показывали там на испытаниях лучшие 
результаты. По условиям испытаний стрельба из пулеметов велась так: сначала 
следовали в 3 - 4 выстрела короткие очереди, потом несколько длинных - 10 - 12 
выстрелов. И вот во время одной из длинных очередей у наших конкурентов 
произошла задержка - перехлест ленты. Потом еще такая же задержка. Правда, 
вскоре они прекратились, стрельба пошла нормально. 

И вдруг через какое-то время на экстренное заседание собралась комиссия, 
проводившая испытания. Оказалось, представители конкурирующего с нами КБ пошли 
на хитрость: чтобы избежать перехлеста ленты, они предупредили всех, кто 
стрелял, - длинные очереди давать не более 10 выстрелов. Этот маневр заметил 
офицер, член комиссии, и привел все в соответствие с условиями испытаний. И 
тогда сразу у нескольких пулеметов случились задержки, связанные с перехлестом 
ленты. 

Сам факт попытки представителей КБ облегчить установленные правила получил 
очень суровую оценку. А тут еще другое произошло. Из-за сильной отдачи одному 
из солдат ушибло скулу лица. Выяснилось, что отсечка газа, обеспечивавшая 
улучшенное воздействие на раму на большом пути ее перемещения, при стрельбе, 
если солдат не зафиксировал оружие в определенном положении, имела и