Hetty, милая сестра моя! Не знаю, как начать... Ищу и не нахожу слов. Отечество 
наше воюет. Ты - русская. Укрепи сердце мужеством. Жертвы неизбежны, - без них 
нет ни чести, ни славы, ни спасения. Сегодня в ночь к нам привезли тяжко 
раненного Поля... Память дружбы не боится испытаний. Ужасные подробности 
совершившегося не умрут раньше меня. Они поистине ужасны, но вместе с тем и 
бесценны. Слезы облегчают душу, - плачь, бедная Netty, и слушай печальный 
рассказ мой... 

...Офицер, который привез Поля с места, где он был ранен, не решился выдернуть 
из его могучей груди пику - это страшное орудие горестной ошибки. Лекаря 
находят, что этим он спас Поля от немедленной гибели: пока рана закрыта, 
раненый живет. Поэтому пика и не вынута до сих пор... Фамилия офицера - 
Раевский, он сын командира седьмого корпуса. 

...Сердце Поля, певучее, как соловей, не умолкает. Сколько раз принимался он 
говорить о тебе, Netty! Ему не под силу говорить громко, следовательно, он 
шептал. Но разве люди не кричат шепотом?.. 

...Я с отвращением представляю себе, какие глупые толки поднимутся в Петербурге 
по поводу необыкновенных обстоятельств этого несчастья. Прекраснейший из 
русских офицеров сражен рукой соотечественника. Il est cosaque! Oh, sort 
injuste!{21} Сколько поводов для самой прискорбной болтовни, от которой злая 
случайность станет еще злее. Действительно, подобные вещи могут происходить 
только в нашей удивительной стране, где даже бранят французов по-французски. 
Катастрофа с Полем была бы невозможна, не будь мы так далеки от нашего народа. 
Возмутительно, что нам легче говорить на языке наших врагов, нежели на своем 
собственном. Но... ведь не мешает же нам это ненавидеть французов и драться с 
ними совершенно по-русски! Нисколько! Кто же прав и кто виноват? Не знаю! Мои 
мысли путаются... 

...Начальник штаба нашей армии, граф де Сен-При, пытался выведать у Поля имя 
ранившего его казака. Но откуда Полю знать это имя? 

- Скажите по крайней мере, мой бедный друг, - спрашивал граф, - как выглядит 
ранивший вас злодей? 

На бледном, истомленном страданиями лице Поля мелькнула улыбка - добрая и 
светлая. 

- Я не помню его лица, - простонал он. - Было темно... Не помню, граф. 

Однако, когда я через минуту наклонился над ним, он шепнул мне чуть слышно: 

- Я узнал бы беднягу из тысячи! Netty! Je ne 1'ai jamais vu aussi beau qu'ence 
moment!{22} Часто ли встречается на свете такое полное и чистое всепрощение? 

Тебе известно, как любит Поля наш главнокомандующий. Он заходит к нему через 
каждые два часа. Невозможно видеть без слез отеческую ласку, с которой князь 
обращается к вернейшему из своих адъютантов, как он нежно целует и крестит его. 
Несколько раз у постели Поля появлялся также и славный атаман донцов Платов, 
герой боя под Миром. Ехидный мужик! Сейчас, когда я пишу тебе, он опять 
кружится около Поля, как ивовый лист на воде. Ты спросишь: зачем? Я понял это в 
ту самую минуту, когда чудесное благородство Поля заслонило собой сразившую его 
темную руку. Чем больше печалится граф Сен-При от невозможности открыть и 
примерно наказать злодея-казака, тем довольнее атаман. Он достаточно хитер, 
чтобы скрывать свои настоящие чувства. Но мне кажется, я разгадал их. Платов - 
ревностный патриот своего войска и стоит горой за каждого донца. Людям, не 
остриженным в кружок, заслужить его уважение трудно, а любовь - нельзя. 
Единственное исключение - князь Багратион, которого старый атаман боготворит... 


...Платов сокрушенно качает головой и говорит скоро-скоро: 

- Этакой эстамп получился... Всему войску донскому - поношение! Эх, попади он, 
р-ракалья, мне в руки, ей-богу, до смерти засек бы! Нагайками! Без пощады! Но 
средствия нет сыскать окаянного! Разве что всех казаков до последнего 
поодиночке перебрать, - и то не откроем. Вот господин офицер идет, кажись, 
самый тот, при коем стряслось. Эй, прапорщик, пожалуйте сюда, живо! Вы - сынок 
Николая Николаича? 

- Так точно, ваше высокопревосходительство. 

- При вас несчастье случилось? 

- Так точно. 

Дальнейшее - странно. Ах, как странно! Чтобы ты могла хоть что-нибудь понять в 
нем, я скажу тебе несколько слов о молодом Раевском. Одиночество в жизни, как и 
в дороге, часто бывает скучно. Поэтому люди предпочитают двигаться вперед, 
взявшись за руки, поддерживая или по крайней мере ободряя друг друга. При этом