- Молитва наша донская, - отвечал атаман, с которого уже начинал соскакивать 
хмель, отчего и лицо его постепенно приобретало обычное выражение ловкой 
тертости, - сызмалетства с крестом рядом в ладанке ношу. Против напастей первое 
средство. Не верите, Ми-хайло Ларивоныч? - воскликнул он, заметив усмешку на 
бледных губах Кутузова, - А я сейчас докажу. На станции, сидя за бокальчиком, я 
молитву эту подтверживал: "Середь тех гор стоит архангел Михаил..." Слышу 
вдруг - шум; бегут, шепчут: "Едет! Едет!.." Я - наружу стремглав. АН, 
архангел-то Михаил персоной своей светлейшей прямо передо мной. Чудо!.. 

Кутузов подъезжал к Цареву-Займищу семнадцатого августа, холодным утром 
серенького дня. У самой деревни внимание его привлек казачий конвой, 
сопровождавший пленного неприятельского офицера. Кутузов приказал подозвать 
старшего из конвойных. К карете подскакал Ворожейкин. 

- Кого ведешь, друг мой! - спросил Кутузов. 

- Полковника тальянского, ваша светлость! - бойко отрапортовал Кузьма. 

Фельдмаршал с любопытством поглядел на пленника. У него было бледное, 
испуганное лицо. Из-под плаща высовывалась наскоро перевязанная раненая рука. 
Кутузов сделал ему знак. Итальянец подбежал. Толстый старенький генерал, 
которого он увидел в карете, не произвел на него большого впечатления. Под 
пыльной серой шинелью итальянец рассмотрел зеленый армейский сюртук без эполет 
и шарфа; седые волосы генерала были прикрыты белой фуражкой без козырька, с 
красной выпушкой. Лицо... Да таких физиономий, простодушно-лукавых и 
ласково-повелительных, полна Россия. Глаз выбит пулей. Хм! Бригадный командир, 
а может быть, и дивизионный начальник. Не больше! 

- Кто вы, господин офицер? 

- Итальянской королевской гвардии полковник Гильемино, квартирмейстер 
четвертого корпуса вице-короля Евгения, ваше превосходительство. 

- Принц Евгений, - усмехнулся Кутузов, - мой старый знакомый. Как поживает этот 
красивый принц? Когда и где потерял он своего квартирмейстера? 

При словах "мой знакомый" Гильемино вытянулся. 

- Третьего дня у деревни Михайловской я был взят в плен казаками из арьергарда 
Второй русской армии, ваше сиятельство. 

- Принц Евгений у Михайловской! А где сейчас его французское величество, с коим 
не встречался я с самого восемьсот пятого года? 

"Кутузов", - догадался Гильемино и по-солдатски захлопал глазами. 

- Я не знаю, где император, и потому не могу доложить вашей светлости. 

Михаиле Ларивоныч засмеялся. 

- Не поднимайте моих титулов выше, полковник. Последнего - совершенно 
достаточно. Итак, вы забыли, где император Наполеон. У вас будет досуг, чтобы 
вспомнить. 

И он отвернулся от пленного. 

- Кто взял в плен этого молодца! 

Ворожейкин вздрогнул. 

- Мне бог привел, ваша светлость! 

Кутузов так ласково посмотрел на Кузьму своим единственным глазом, что у казака 
в горле сладко запершило. 

- Экий ты волосач, друг мой! Самсон настоящий... Расскажи, как удалось тебе 
зацепить итальянца? 

- Руками взял, ваша светлость, - отвечал Ворожейкин, - как дудака в гололедицу. 


- Ха-ха-ха! Как дудака... Слышишь, Матвей Иваныч? Дудак, дудак... Ха-ха-ха! 
Спасибо же тебе, друг мой, за службу. Дудак... А не знаешь, Матвей Иваныч, 
хороший ли он казак? 

Платов давно уже узнал Ворожейкина и отвечал без запинки: 

- Первый по кругу урядник, ваша светлость... Из отменных - впереди! 

- Коли так, поздравляю тебя, любезный, хорунжим, - сказал Кутузов. - А ты,