ас гофмейстера.

— Корму режешь, капитан! — крикнул надвигающийся Потемкин. Ушаков слов не 
услышал, ибо уже представлялся Полине и стоящей рядом даме.

— Капитан-лейтенант Федор Ушаков!

— Ну вот, я знала, что обязательно увижу вас еще раз, — с доброй улыбкой 
сделала поклон Полина. — Кого вы теперь защищаете?

Федор не обиделся, с достоинством ответил:

— Капитан императорской яхты! — И, видя недоверие в глазах рядом стоящей дамы, 
обернулся, как бы ища подтверждения. Императрица сделала очередную фигуру в 
танце и, повернувшись лицом к Ушакову, благосклонно и снисходительно 
улыбнулась:

— Я вижу, вы не только морским делом увлечены. Становитесь... в линию баталии...


Федор решительно протянул руки Полине и, несмотря на легкое движение несогласия 
у дамы, вступил в круг.

— Как я рада, как рада, что встретила вас! Я так надеялась на это раньше. Мы, 
из Смольного института, бывали на таких встречах, и я каждый раз смотрю на 
морских офицеров: нет ли вас среди них? Но увы!

— Надеюсь, что мы будем чаще теперь видеться, — скорее утверждая, чем спрашивая,
 сказал Ушаков. Музыка заполнила весь зал, хрустальные люстры мерно 
раскачивались в такт, переливаясь тысячами огоньков. Но еще больше огней 
отзывалось в драгоценностях статс-дам и фрейлин, жен титулованных вельмож и 
дипломатов, в орденах князей и графов, камергеров и камер-юнкеров, сенаторов и 
статс-секретарей. Все сверкало вокруг, сияло, переливалось в лучах свечей и 
волнах музыки. Бал был в разгаре, светлые чувства переполняли уже немолодого 
капитана.

— Ну дак когда мы увидимся снова? — настойчиво и радостно спросил он, подходя в 
очередном пируэте к Полине. Та отступила, развернулась и, приблизившись, 
негромко сказала:

— Эта дама — моя свекровь. Я недавно просватана.

Свет в зале померк, музыка потеряла мелодию и судорожно забилась под потолком. 
Ноги не попадали в такт и стали непослушными. Полина, почти не открывая губ, 
прошептала, скорее бессознательно, не давая отчета в том, что говорит:

— Ждите меня, Федор! Ждите!

Ушаков проводил ее к тому месту, где пригласил на танец. Старая дама с тревогой 
посмотрела на них.

— На тебе лица нет! Здесь так душно! — И, решительно взяв ее под руку, повела к 
выходу.


* * *

Было еще не поздно. Ушаков, завернувшись в темный плащ и не замечая ночной 
прохлады, порывистого ветра с Финского залива, стоял у входа в Зимний — карета 
еще не подъехала, бал продолжался. Он очнулся, когда из остановившейся кареты к 
нему склонился светлейший:

— Проветриваешься, капитан? А то давай подвезу, куда хочешь!..

Ушаков покачал головой: кончен бал.

— В море, князь! В море хочу! Там лучше!..




«Чтобы флаг наш везде надлежащим образом уважаем был»


Средиземное море было колыбелью мореходов — торговых и военных. Оно же было и 
базой для пиратства. Да и неизвестно было порой, кого можно считать «чистым» 
моряком, «купцом», а кого пиратом, ибо нередко они были триедины. Отправляясь в 
морское плавание, воевали, торговали, грабили. Пиратское промысловое дело в 
XVIII веке было едва ли не самое прибыльное. И шагнуло оно далеко за пределы 
Средиземного моря. Особыми удачами в этом промысле могли похвастаться 
английские и французские пираты. Центральная власть не т