родром. Там, говорят, состоится первая авиационная неделя. Сергей не очень 
понял слова «аэродром», «авиационная неделя», но предложение ему понравилось. 
Он ушел с красильной фабрики, нанялся на ипподром. С середины июля уже 
выравнивал будущее летное поле — засыпал ямки, срезал кочки. Напарником у него 
был длинноногий, длиннорукий парень. Но маленький Сергей в работе не отставал 
от него ни на шаг. И все равно, когда поле было выровнено и делили выручку, 
Сергею, как самому младшему, дали меньше всех. И здесь обидели... 

Первое знакомство с авиацией ошеломило Ильюшина. Он только и слышал тогда 
вокруг себя: полеты, самолеты, летчики. Допоздна не уходил с аэродрома, помогал 
выгружать ящики с частями, собирать крылатые аппараты. Видя их хрупкие, легкие 
конструкции, похожие на этажерки, он не верил, что они могут летать, да еще 
подымать человека. 

Но вот при огромном стечении публики начались полеты. Восторженная толпа 
поклонников нового аттракциона вздыхала и охала, когда самолеты взмывали в 
воздух, выполняли виражи, садились на летнее поле. Никто не заметил тогда на 
аэродроме небольшого роста парня в ситцевой косоворотке: он не отрывал 
восторженного взгляда от летавших крылатых машин. 

Особенное впечатление на зачарованного Сергея произвел полет Николая 
Евграфовича Попова. Когда Попов поднялся в воздух, два военных оркестра грянули 
гимн. Толпа приветствовала летчика громовым «Ура!». Как потом объявили, Н. Е. 
Попов превзошел всех иностранных летчиков и установил рекорд высоты — 600 
метров. Он получил первый приз. [7] 

Впоследствии, вспоминая о первой авиационной неделе, Ильюшин скажет: «Именно 
тогда у меня зародилась любовь к авиации». 

Поначалу трудно было Сергею. Изнурительная работа, притеснения начальников, 
недоедание — скольких все это надламывало еще в молодости! Но Ильюшина невзгоды 
закалили. 

Сергей жил в общежитии. В большой комнате стояло восемь коек. Жильцы делились 
на «уголовиков», плативших по три рубля в месяц, и «голых жильцов», плативших 
по рублю и спавших на койках у двери. 

Ильюшин — «голый жилец» подружился с долговязым студентом Урвачевым, худым и 
добрым человеком, уже шесть лет сидевшим на институтской скамье. Он занимался с 
Сергеем математикой, физикой, химией. 

Но кончилась работа на аэродроме, и Сергею пришлось возвратиться в Дилялево.
















В авиацию — навсегда

После непродолжительной работы возчиком молока в кооперативе Сергей подрядился 
в 1912 г. на постройку Амурской железной дороги. Увидел своими глазами дикие, 
но прекрасные таежные места. 

Вернувшись, прожил зиму в Дилялеве, а весной с первым пароходом опять 
отправился искать счастья. На этот раз судьба завела его в город Ревель (ныне 
Таллин) на стройку судостроительного завода Русско-балтийского общества. Здесь 
он впервые увидел крупные машины, впервые начал работать на них. Но сначала был 
разнорабочим, помогал передвигать экскаватор, рывший котлован. Шесть-семь [8] 
человек залезали под машину и, налегая плечами, двигали ее на новое место. 
Машинисту приглянулся старательный, начитанный, скромный паренек. Когда его 
помощник, управлявший стрелой, ушел на другую машину, машинист поставил на его 
место Ильюшина. Радости Сергея не было предела. Он готов был работать целые 
сутки, смотреть, как ковш, послушный его воле, вгрызался в землю и потом 
бережно нес ее в вагонетку. И сам Сергей, и те, кто с ним работал, ясно видели: 
машины — его настоящая страсть... 

Первая мировая война прервала работу на экскаваторе. Ильюшина призвали в армию 
и назначили помощником писаря в команду воинского начальника города Вологды. Но 
писарская служба ему, соприкоснувшемуся с техникой, казалась малоинтересной.