знаменитая «Стальная» германская дивизия. 4 дня немцы засыпали нас 
тысячами снарядов, много раз переходили в атаки, неизменно отбиваемые. И 
однажды утром перед их позицией появился плакат «Ваше русское железо не хуже 
нашей германской стали, а все же мы вас разобьем».
 «А ну, попробуй!» — гласил короткий ответ моих стрелков.
 20 июня, после 42-й атаки, «Стальную» дивизию, ввиду больших потерь, отвели в 
резерв.
 Но и в наших полках, особенно в 14 и 16, оставалось по 300, 400 человек.
 «Да, были люди в наше время»…

 Продолжение войны

 Генерал Брусилов после Львова продолжал наступление. Надо было обеспечить 
левый фланг армии, и командующий передал в подчинение ген. Каледину[ 76 ], 
начальнику 12-й кавалерийской дивизии, мой 14-й полк (полк. Станкевича), 
который и взял 6 сент. форты города-крепости Николаева. Вместе с тем 24-му 
корпусу, в состав которого входила Железная бригада и который стоял у Галича, 
приказано было форсированными маршами вдоль Днестра выйти на фронт армии и 
составить ее левое крыло.
 Между тем ген. Конрад, переоценивая успех, одержанный над нашими 4-й и 5-й 
армиями, оставил против них только заслон. Вторая капитальная ошибка 
германского командования, которое, вместо того чтобы использовать свой успех и 
подошедшие подкрепления для преследования разбитой армии Самсонова и выхода в 
тыл нашей западной группе, занялось «для престижа» освобождением Северной 
Пруссии, района, не имевшего стратегического значения.
 Тремя армиями, из которых одна была подвезена с сербского фронта, ген. Конрад 
повел наступление на наши 3-ю и 8-ю армии, с охватом их обоих флангов. В 
течение 6—12 сент. происходило жестокое сражение, известное под именем 
Гродекского, главная тяжесть которого легла на растянутую 8-ю армию и особенно 
на 24-й корпус (левый фланг).
 Моя бригада (три полка) стояла в центре корпуса; правее — 48-я пехотная 
дивизия, которую только что принял генерал Корнилов[ 77 ]. Наше первое 
знакомство с ним состоялось при обстоятельствах довольно необычных. Упираясь 
левым флангом в Миколаев, правый корпус сильно выдвинулся вперед и был охвачен 
австрийцами. Бешеные атаки их следовали одна за другой. Положение становилось 
критическим, в этот момент Корнилов, отличавшийся чрезвычайной храбростью, 
лично повел в контратаку последний свой непотрепанный батальон и на короткое 
время остановил врагов. Но вскоре вновь обойденная 48-я дивизия должна была 
отойти в большом расстройстве, оставив неприятелю пленных и орудия. Потом 
отдельные роты дивизии собирались и приводились в порядок Корниловым за фронтом 
моей Железной бригады.
 Тут произошла встреча моя с человеком, с которым так провиденциально 
соединилась впоследствии моя судьба…
 Получилась эта неудача у Корнилова, очевидно, потому, что дивизия не 
отличалась устойчивостью, но очень скоро в его руках она стала прекрасной 
боевой частью.
 Одновременно с атаками на корниловскую дивизию австрийцы прорвались с юга на 
Миколаев, создавая уже угрозу всей 8-й армии. Ген. Каледин лихими конными 
атаками и стойкостью стрелков сдерживал прорвавшихся, но, после отхода с фронта 
48-й дивизии, положение мое стало еще более тяжелым. Прикрываясь с открытого 
фланга последним своим резервом, я отбивал атаки австрийцев, при крайнем 
напряжении моих стрелков в течение 3-х суток — 10, 11 и 12 сентября.
 Ценою большого усилия 8-я армия устояла.
 В это время на севере наши 4-я и 5-я армии, перейдя неожиданно в наступление, 
опрокинули заслон неприятеля, а ниже, у Равы Русской, части 5-й и 3-й армии 
разбили и погнали противника. И в ночь на 13 сент. вся австрийская армия начала 
отступление, принявшее вскоре характер панический. Австрийцы уходили за Сан, 
преследуемые нами по пятам, бросая оружие, обозы, пушки и массами сдаваясь в 
плен. Они потеряли 326 тыс. человек (100 тыс. пленными) и 400 орудий. Нам 
боевые операции стоили 230 тыс. чел. и 94 орудия.
 Так кончилась великая Галицийская битва. И хотя русским не удалось охватить и 
уничтожить австрийскую армию, но последняя никогда уже не могла оправиться от 
этого удара. Все дальнейшие активные операции ее могли осуществляться успешно 
только при солидной поддержке германских дивизий.


 * * *  

 За доблесть Железной бригады в этих тяжелых боях я был награжден «Георгиевским 
оружием», причем в Высочайшей, грамоте было сказано:

 «За то, что вы в боях с 8 по 12 сент. 1914 г. у Гродека с выдающимся 
искусством и мужеством отбивали отчаянные атаки превосходного в силах 
противника, особенно настойчивые 11 сент., при стремлении австрийцев прорвать 
центр корпуса; а утром 12 сент. сами перешли с бригадой в решительное 
наступление».

 Усталость войск, расстройство тыла и то обстоятельство, что немцы, оставив 
одну армию для прикрытия Восточной Пруссии, начали подвозить корпуса для 
выручки австрийцев, побудили ген. Иванова придержать