отдельной корректировочной эскадрильей штурмовиков. Но те обычно ходили 
четверками. Увидев пару Илов, Сергеев интуитивно почуял недоброе и крикнул 
солдатам: "В сторону!"

Не зря крикнул. Илы одним заходом развалили нашу колонну. Убитые, раненые, 
эффективность высокая. Немцы! Со звездами на фюзеляжах...

"Это был утюг, - говорит Сергеев. - Вокруг разрывы, страх, а он идет, не 
шелохнется!"

Был и другой случай. Шли восемь Илов, четверка отвернула в сторону и ударила по 

соседней батарее. Два захода, и все смешали с землей. Часа через четыре к 
артиллеристам приехал летчик-капитан:

"Расстреливайте меня, это моя работа. Я вел Илы, я увидел батарею".

Свои по своим... Ему ответили: "Что толку тебя расстреливать? Ты сможешь 
сегодня 
или завтра сделать то же самое с немцами?"

"Обещаю".

"Тут ничего не попишешь. Давай, выпей за упокой".

Налили ему кружечку.

"Это не твоя вина, а вина войны. А теперь, "Ильюша", рас-

считывайся с немцами!

Почему так произошло? Линия фронта быстро менялась. Летчик летит и видит: 
пушки! 
Если стволы направлены на запад - свои, на восток - немцы. А тут получилось так,
 
что на восток смотрели наши стволы...

Сергееву довелось слетать на Иле корректировщиком огня.

"Взял я планшетик с картой, - говорит он. - Как только прошли линию фронта, 
сразу забили зенитки. Если летчик видит разрыв, значит, снаряд не ему 
предназначен. Шапки разрывов, самолет подпрыгивает. Я залез поглубже и сверху 
еще на голову планшетик положил. Очухался, когда пошли на посадку... Я и сам 
попробовал на Ил-2 полетать. Берешь управление, и он у тебя в руках, стоит в 
небе как вкопанный, устойчивый, крепкий, послушный - мечта!

Конечно, летчиков любили, - продолжает Артем Федорович, - потому что они 
выполняли задачу, не щадя себя. Истребитель ведет воздушный бой, но он работает 

не на пехоту. А штурмовиков особо любили, потому что видели их работу, видели, 
как он летит, едва летя, все на нем болтается, отлетают куски, а он все равно 
тянется... Видели, как часто гибли штурмовики. Когда находили сбитого летчика, 
обязательно спрашивали: "Ты кто?" Если штурмовик, о, это свой, пехота! Сразу 
тащили в блиндаж и наливали..."

Многие летчики отдавали предпочтение двухместному варианту Ил-2, и только один 
сказал, что на одноместном ему было лучше.

"Почему? Да потому, что я не думал о том, как бы не поставить стрелка в такое 
положение, когда его могут прошить очередью. Конечно, и я в этом случае менее 
защитим, но тут уж надо уметь крутиться".

Это Байдуков. Он, наверно, имел право на такое мнение.

"Но ведь, - продолжает Георгий Филиппович, - на Ил-2 летали мальчишки 18 - 19 
лет, вроде Берегового", - и он показывает на фотографию боевого пилота, 
ставшего 
космонавтом. Ил-2 спас жизнь Георгию Тимофеевичу.

"Не только мне, - подтвердил Береговой, - он России жизнь спас!"

31 декабря 1994 года похоронили Байдукова, а через полгода ушел Береговой...

Я был на похоронах Байдукова. В наше время не так-то просто добыть Новодевичье 
кладбище даже для такого легендарного героя. Три миллиона за могилу да столько 
же "на лапу", и вопрос решался. Организатор этих похорон, генерал-полковник 
авиации В.И. Андреев сказал "большой рыбе", от которой все зависело:

- Да понимаешь ли ты, что это Байдуков!!!