создан двухместным. В полку, где служил Ефимов, на одном самолете сняли люк для 

аккумулятора, прикрутили уключину от весла, укрепили на ней пулемет ШКАС, 
положили ящик из-под макарон, втиснули в люк стрелка-комиссара Михаила 
Пицхелаури, привязали ремнем к полу, чтоб не выскочил - фонаря-то для него нету.
 
И в первом же полете комиссар сбил "Мессера".

В начале 1942 года состоялась конференция фронтовых летчиков и техников 
штурмовых авиаполков. Летчики высказали свои предложения, проверенные в бою. 
Они 
писали даже Сталину.

В феврале 1942 года Сталин вызвал к себе Ильюшина:

- А ведь вы были правы.

- В чем, товарищ Сталин?

- А как же, это мы вас сбили с толку. Вы сделали двухместный штурмовик Ил-2, а 
мы, не разобравшись как следует, по настоянию некоторых легкомысленных 
советчиков заставили переделать его в одноместный. Истребителей у нас мало. 
Одноместные штурмовики требуют прикрытия и несут очень большие потери. Вот 
несколько двухместных показали себя хорошо, они себя обороняют. Нужно 
немедленно 
вернуться к двухместной машине! Делайте что хотите, но чтобы конвейер не 
остановился!

"Вернуться было уже трудно, - вспоминал Ильюшин. - Но нам удалось найти простое 

решение. Мы конвейер не остановили и перешли на машину двухместную".

Несколько дней работала бригада, в составе которой инженер-конструктор 
Анастасия 
Васильевна Советова сделала чертежи двухместного штурмовика, и Ильюшин доложил 
Сталину. Тут же было принято решение о запуске самолета в серийное производство.


Статистика показала - есть результат: если в 1941 - 1942 годах одна боевая 
потеря приходилась в среднем на 25 самолето-вылетов, то двухместный штурмовик 
погибал в среднем через 36 самолето-вылетов. Приводят и другие цифры. Есть и 
официальные данные о средней выживаемости летчиков советских ВВС в годы Великой 

Отечественной войны:

истребительная авиация - 64 вылета,

бомбардировочная - 48 вылетов,

штурмовая - 11 вылетов,

торпедоносная - 3,8 вылета.

Так что в любом случае не позавидуешь летчикам-штурмовикам. Для каждого пилота 
первый боевой вылет мог стать последним.

"Но Ил-2 все же спасал, - говорит А.Н. Ефимов. - У нас даже шутка была: на Ил-2 

на десяти метрах высоты можно уже заруливать. Уже, считай, сел. Техник за ночь 
заклепает дыру в полтора-два квадратных метра, и летишь! Иногда, правда, боком 
летишь - аэродинамика нарушена. Мотор меняли за ночь. Вечером пробили или 
забарахлил, слышишь, утром уже гудит, техник пробует его. Приходишь и без 
облета 
летишь на задание.

Ил-2 многим спас жизнь. Но и гибли, конечно. Работали в сфере огня, на переднем 

крае. Если подловил истребитель, Ил-2 с ним не может тягаться. Особенно опасны 
первые вылеты - летчик еще не обстрелян. Когда меня война обстреляла, я 
перестал 
бояться истребителей, больше стал бояться неожиданного огня зениток, и то - 
первого залпа. Увижу разрывы, сумею сманеврировать и обмануть. А с 
истребителями 
у меня 47 воздушных боев, и меня ни разу не сбили. Поврежденным приходил, но не 

сбили. Тут и мастерство, и, конечно, везение. Война есть война. Много 
случайностей. Сколько хороших ребят погибло по глупости, по случаю - кому 
написано на роду. Сам я немного, но шесть штук сбил. А эскадрильей мы на земле 
уничтожили 85 самолетов. Штурмовику трудно везде, где стреляют. По аэродромам я