- Откуда чертежи! Одни "белки" остались.

- Что такое "белки"?

- Это когда на кусочках белой бумаги делают набросок и выдают в цех.

- Но такого мотора у нас в плане нет, и производить его мы не сможем, - заметил 

Шахурин.

Возникла пауза. Тогда Сталин сказал:

- Вот что, товарищи. Я объявляю этот мотор темой номер один. И чтобы через три 
месяца он был в серийном производстве. Как хотите, но мотор чтоб был! - 
заключил 
Сталин.

Едем в Москву. Шахурин чернее ночи. Инструмента нет, приспособлений нет, 
техусловий нет, технологической разработки нет, чертежей нет - мы на пальцах 
все 
сделали! Я главный конструктор, а все КБ у нас - человек 40. На меня гром и 
молнии, что я позволил себе такое сделать! Куинджи, главный инженер Главка, он 
нам помогал, но я его не выдаю, для вида тоже шумит, а сам мне подмигивает...

Я поехал спать к себе на Николину Гору. Завод начинал работать в восемь, а мы в 

девять, я приезжаю в полдевятого, иду к директору Борисову, смотрю - странная 
обстановка. За ночь произошла полная пертурбация. Секретарша мне говорит: к нам 

от Сталина приехал диктатор Попов, которому подчинены нарком и мы все.

Иду к Куинджи, тот зеленого цвета: ну и наделали мы с тобой делов! Вчера прибыл 

вечером Георгий Михайлович Попов, первый секретарь МК, с личной запиской 
Сталина: "Поручаю Вам исполнение особо важного задания. Все организации и всех 
товарищей, связанных с его выполнением, прошу оказывать безоговорочное 
содействие. Сталин". На листке из блокнота.

Попов с этой бумажкой имел право взять все, что угодно, в Советском Союзе. 
Парень он был боевой и тогда еще не разложившийся, не ведал ничего в 
моторостроении, но кончал Коммерческую академию. Он сел в кабинет, приказал из 
неструганых досок сделать стеллаж метров 10 - 12 длиной и посреди кабинета 
натянуть веревку. Справа на стеллаж клали деталь 37-го мотора, слева - 38-го. 
Нам и в голову не приходило, как похожие детали, но требовавшие разных чертежей,
 
могут быть сделаны одинаково. Он нам процентов двадцать чертежей срезал, часть 
деталей 37-го мотора мы приспособили к 38-му. В наркомате решили усилить наше 
КБ 
до двухсот человек, взять с других заводов технологов, распределить 
инструмент...

Молотов очень нам помогал. То, что наше КБ имело такие успехи, огромная заслуга 

Молотова, который до войны был председателем Совета Труда и Обороны и вел все 
заседания Политбюро. Передайте огромный привет Вячеславу Михайловичу,- говорит 
Микулин, узнав, что я часто бываю у опального Молотова,- я его много лет не 
видел, хотел бы прийти к нему, но я привык к нему приходить с новым достижением,
 
и у меня скоро будет кое-что, я слишком люблю и уважаю этого человека, больше, 
чем отца,- да он и был для нас любящим и понимающим отцом! Вячеслав Михайлович 
всегда видел во мне человека, который ни разу не обманул правительство, всегда 
делал то, что обещал, и я всегда был победителем самых трудных коллизий! Только 

благодаря Сталину и Молотову пошел штурмовик Ильюшина и мой 38-й мотор! 
Все-таки 
мудрые были люди, что бы ни говорили о них..."

Александр Александрович Микулин - самородок, создавший в тридцатые годы 
уникальные, лучшие в мире, сделанные из всего отечественного, двигатели. 
("Раньше говорили "мотор", а теперь "двигатель",- пояснил мне К.К. Коккинаки.) 
Мне довелось не раз встречаться с А.А. Микулиным. Отношение к нему было всякое. 

Многие его не любили, а порой и всячески вредили, как принято у нас поступать с 

большими талантами. В.М. Молотов рассказывал мне, как на заседание в Кремле 
явился Микулин и, вывалив из карманов на стол груду железок, заявил: "Погибнет 
вся авиация, если мы не будем применять в клапанах соли натрия!"

Ему стали возражать, что это накладно, оставим страну без штанов и так далее.