27 июня 1938 года со Щелковского аэродрома, с той самой горки, что была 
специально построена для стартов тяжелогруженых АНТ-25, взлетела "Москва". Она 
прошла на Дальний Восток 7580 километров за 24 часа 36 минут без посадки и 
приземлилась в Спасске-Дальнем. На другой день Коккинаки и Бряндинский стали 
Героями Советского Союза, а группу создателей самолета наградили орденами.

Страна гордилась своими соколами, своей авиацией, созданной советскими 
конструкторами, на советских заводах, из советских материалов. А учитывая 
конфликты с Японией, полет имел особое значение. Неспроста родилась частушка:

		Если надо, Коккинаки долетит до Нагасаки
		и покажет он Араки, где зимуют пиво-раки!

...Бряндинский вскоре погиб на Дальнем Востоке. Во время рекордного полета 
женского экипажа В. Гризодубовой, П. Осипенко, М. Расковой, когда М. Раскова 
выпрыгнула с парашютом в тайгу, Бряндинский баражировал сверху, показывая 
направление пути. На борту его самолета ПС-84 были журналисты из газеты 
"Тихоокеанская звезда". ПС-84 столкнулся с самолетом летчика Сорокина, который 
вез парашютистов. Погибло 17 человек. Горела тайга...

Москва забрасывала цветами и праздничными листовками героинь перелета, а в 
Комсомольске-на-Амуре на авиационном заводе сколачивали гробы и урны, хоронили 
погибших и рвали портреты маршала Блюхера - его арест совпал с этими событиями.

"Как только на Дальнем Востоке появился Штерн, - вспоминает М.И. Ефименко, - 
сразу арестовали директора нашего завода в Комсомольске-на-Амуре К.Д. Кузнецова.
 
В тюрьме он встретился с Блюхером".

Марию Ивановну Ефименко Ильюшин послал на Дальний Восток запускать в серию ДБ-3.
 
"А мне только 27-й год идет, - вспоминает она. - На заседании главка нарком 
Михаил Каганович посмотрел на меня, говорит: "Ничего, подойдет". Бросили меня 
на 
запуск в серию, я там опыта набралась. В критических ситуациях Сергей 
Владимирович давал телеграмму, чтоб поддержать мое решение. А потом вызвал в 
Москву оправдываться".

Завод в Комсомольске-на-Амуре заложили в 1934 году, а в 1937-м на завод сдали 
чертежи ДБ-3. Начальник строительства Кузьма Дмитриевич Кузнецов стал 
директором 
завода. В помощь послали около 60 москвичей - сборщиков, медников, клепальщиков.
 
ДБ-3 запустили в серию в Москве и в Воронеже. Рабочие, возводившие воронежский 
завод, стали строить и самолет. Создавались ликбезы, неграмотных учили читать 
слова и чертежи. А что поделать? Их деды были крепостными крестьянами, и всего 
каких-то 80 лет назад их могли продать и купить, как вещь, как животное. И 
какое 
было торжество, когда пошли первые машины!

Одно время из Москвы и Воронежа самолеты ДБ-3 отправляли на Дальний Восток. Их 
привязывали тросами к железнодорожным платформам, но в пути они разбалтывались 
и 
получали повреждения. Прибывшие из Испании летчики облетывали эти машины 
два-три 
месяца. Невыгодно и неудобно, пока не научились доставлять самолеты своим ходом.
 
И здесь сыграл свою роль дальневосточный перелет Коккинаки. А потом машины 
пошли 
с завода в Комсомольске-на-Амуре...

Долго не клеились дела. Приходят, докладывают Ильюшину. За ним последнее слово: 

"Вот это мне не нравится... Над этим надо подумать..." Тем, у кого не ладилось, 

все помогали. Были моменты, когда его ничто не радовало. Да и общая обстановка 
непростая...

Георгий Филиппович Байдуков, легендарный "коу пайлот" чкаловского экипажа, 
рассказывал мне о заседании у Сталина после неудачного полета в составе экипажа 

С. Леваневского. Леваневский встал и заявил, что Туполев является сознательным 
вредителем. Андрею Николаевичу стало плохо. Но посадили его позже...

"Уншлихт сколотил группу военных, которые не подчинялись правительству, - 
говорит М.И. Ефименко. - Сталин посадил их, а сейчас всех реабилитировали. 
Туполев поехал в Америку закупать технику как главный инженер ГУАПа, 
начальником 
которого был М.М. Каганович. Закупили четыре самолета. Когда перевели дюймы в 
нашу систему мер, то параметры получились значительно ниже обещанных. Только