приехал. Он вышел в переднюю и говорит:

"Я болен. Я не занимаюсь делами. Я никого не принимаю".

А потом смотрит: "Ваня, дорогой, заходи!"

А вот что говорит об этой аварии А.С. Яковлев:

"Однажды в начале нашей большой многолетней дружбы мне пришлось сильно за него 
переволноваться.

В 1935 году мы построили связной трехместный самолет, красивый, удобный и 
простой в управлении. Этот самолет принял участие в спортивном перелете 
Севастополь - Москва и получил премию.

Ильюшину самолет очень понравился. В то время его машины строились не в Москве. 

Ему часто приходилось улетать из Москвы. Летал Сергей Владимирович, сам 
управляя, на тихоходном По-2 и терял много времени. Он попросил уступить ему 
нашу машину, и мы сделали это с радостью.

Несколько раз Сергей Владимирович, возвращаясь в Москву, благодарил за машину. 
Но однажды вечером звонит по телефону начальник аэродрома Райвичер и говорит:

- Только что получено сообщение, что разбился конструктор Ильюшин на каком-то 
красном самолете... Не твоя ли это машина?

Переданная мною Сергею Владимировичу машина была красного цвета.

Я замер от ужаса, места себе не находил. Разбился Ильюшин! Что случилось? 
Наконец пришло сообщение: разбился самолет, а летчик жив.

Мы увиделись с Ильюшиным через несколько дней. У него была забинтована голова. 
С 
чувством невыразимой радости обнял я друга.

- Саша, - сказал он, - к тебе претензий нет. Самолет замечательный, но, 
оказывается, мотор без масла не работает, не следует упускать этой "мелочи".

Авария произошла по вине механика, который забыл заправить самолет маслом. 
Ильюшину пришлось сажать машину в темноте в незнакомом месте. На всю жизнь у 
Сергея Владимировича на лбу остался шрам".

День аварии 21 апреля 1938 года он считал своим вторым днем рождения и каждый 
год в этот день встречался с И.В. Жуковым...

После аварии сотрудники НКВД проводили расследование и кое-кого пытались 
арестовать. Сергей Владимирович отстоял всех...

Время особого недоверия...




Часть 2


Страны не доверяют друг другу не потому, что вооружаются, а вооружаются потому, 

что не доверяют. Знали, что война не за горами, что идет она с запада. Но и на 
Дальнем Востоке было неспокойно. Потому-то в тридцатые годы и пролегли туда 
знаменитые громовско-чкаловские рекордные трассы, потому и полетели на Дальний 
Восток Коккинаки и Бряндинский.

Если экипажи Чкалова и Громова использовали для дальних перелетов специально 
построенный АНТ-25 Туполева, то Коккинаки полетел на серийном ДБ-3 Ильюшина. С 
бомбардировщика сняли вооружение, в кабине стрелка-радиста разместили 
дополнительные баки с горючим, увеличив дальность полета до 8000 километров. 
Все 
делали так, чтобы снова можно было легко и быстро превратить рекордный самолет 
в 
обычный бомбардировщик - перегонять-то придется серийные машины и на большие 
расстояния - страна у нас немалая. К тому времени уже построили восемь серийных 

ДБ-3 и внепланово создавали машину № 9 для рекордного полета. Конечно, ее 
собирали особенно тщательно, как всегда в таких случаях, и все-таки это был 
серийный бомбардировщик, который Ильюшин велел окрасить в красный цвет и назвал 

именем столицы - "Москва".