прослужит в боевых частях. Но главным было то, что ДБ-3 превосходил немецкий 
бомбардировщик "Хейнкель-111", быстрее летал и больше бомб мог взять на борт.

30 авиационных КБ в Германии работали на войну... В канун нового, 1937 года 
Ильюшина приглашает к себе Сталин. "Правда" публикует их беседу... Конечно, мог 

бы и не заметить Сталин первый самолет конструктора. Нет, не мог Сталин не 
заметить. За авиацией он следил ревностно, видя в ней будущие победы страны. 
Всякие люди были возле него, но дураков не наблюдалось...

Первый ильюшинский самолет был трехместный - летчик, штурман и стрелок-радист. 
Иногда экипаж состоял из четырех человек: внизу установили пулемет, за которым 
сидел второй стрелок. До этого бомбардировщика наши "бомберы" летали на 
туполевском ТБ-3. Неубирающееся шасси, скорость 200 километров в час, высота 
400 
метров. А зенитки били на 4000... На ДБ-3 скорость была уже за 400 километров в 

час, потолок 11 тысяч метров, радиосвязь. А Коккинаки поднимался на этой машине 

выше ее потолка в негерметичной кабине, без скафандра, только в кислородной 
маске. Если на земле температура плюс 15, то там, наверху, минус 51, и 
чудовищный перепад давления. Даже потом космонавты над собой таких 
экспериментов 
не устраивали.

"Идея этой машины заключалась в том, - говорил Ильюшин, - что она имела 
дальность 4000 километров. А зачем такая дальность нужна? А для того, чтобы 
можно было с нашей западной границы пролететь до Кёльна. Это примерно 1600 
километров. Вот, в сущности говоря, какая была идея этой машины".

"Противник должен считать себя побежденным до того, как начнет сражаться", - 
утверждал главный летчик Германии Герман Геринг. Наши авиаторы сдаваться не 
думали. Громов и Чкалов со своими экипажами собирались на АНТ-25 лететь через 
Северный полюс в США, Коккинаки и штурман Бряндинский тоже начали готовиться к 
дальним полетам. Бряндинский был и пилотом, а на ДБ-3 предусмотрели возможность 

управления самолетом из штурманской кабины. Если летчик будет ранен и не сможет 

пилотировать, штурман вставит ручку управления в специальное гнездо и поведет 
самолет.

26 августа 1937 года с тонной металлических болванок на борту Коккинаки и 
Бряндинский слетали без посадки по замкнутому маршруту Москва - Севастополь - 
Свердловск - Москва, пройдя более 5000 километров. В сентябре замкнули 
треугольник Москва - Ейск - Москва, а затем Москва - Баку - Москва, сбросив 
десять стокилограммовых учебных бомб в Каспий. Этот рекорд нигде не 
зафиксирован, но имел значение: пролетели с полным вооружением, взяв на борт 
пулеметы, патроны и тонну чугунных чушек, имитирующих бомбы. Расстояние было 
такое же, как до Мюнхена или Берлина туда и обратно...

Когда шло серийное строительство, приходилось часто бывать на заводах. В апреле 

1938 года Ильюшин на своем бомбардировщике прилетел в Воронеж. Вел самолет 
заводской испытатель летчик Федоров, а Ильюшин сидел в штурманской кабине. 
Закончил дела на заводе, но в конструкторском отделе возникли вопросы у 
инженера 
Ивана Жукова.

- Садись в самолет, полетим, в Москве разберемся! - сказал Ильюшин и на этот 
раз 
сам сел в кабину пилота. Федоров занял место штурмана, на месте стрелка - 
Литвинович.

"Это был первый полет главного конструктора на собственном самолете, да еще на 
военном, на бомбардировщике", - вспоминает Иван Васильевич Жуков. Ильюшин 
остался доволен полетом: хорошее время показали. Жукову надо было возвращаться 
в 
Воронеж.

- Завтра приходи на аэродром, мы с тобой вместе полетим! - сказал Ильюшин. Но 
утром полет пришлось отложить: Ильюшина вызвали в Верховный Совет - в 1937 году 

он был избран депутатом.

- А в три часа полетим, -сказал он Жукову.

Самолет, на котором собирались лететь, был моноплан конструкции А.С. Яковлева. 
Красивый красный самолетик. В отличие от серийного на нем стоял английский 
мотор