8 Марта объявил женщинам:

- Дамы, приглашаю на аэродром!

И всех катал на У-2. Наверно, не просто отдых. Это значило не меньше, чем 
конструирование.

После войны, в 1947 году появился у нас подшефный детский дом, комсомольцы 
шефствовали. Ильюшин там бывал. Я говорю ребятишкам: "Просите!" И он помогал...
"

Но мы опять забежали вперед. А что поделаешь - вся наша жизнь есть забегание 
вперед, работа ради завтрашнего дня, особенно у людей творческих. Ильюшин 
работал на завтрашний день. Ведь и поныне его самолеты летают.

А тогда его двухмоторный моноплан резко отличался от подобных машин: небо 
тридцатых годов населяли многомоторные бомбардировщики - огромные, громоздкие, 
тихоходные. Владимир Коккинаки провел испытания самолетов с деревянным и 
металлическим фюзеляжем и остался доволен. И хоть страна у нас деревянная, 
Ильюшин понимал, что в будущей войне все решит металл. Тем более в то же время 
в 
ЦКБ не выдержал статических испытаний истребитель Кочеригина с деревянным 
фюзеляжем - разрушился более чем наполовину. Прочность волновала всех, особенно 

В.В. Калинина - он за это дело два года отсидел, когда разбился И-3.

Ильюшин добился у Орджоникидзе разрешения на металлический фюзеляж, и самолету 
из металла ЦКБ-30 военные присвоили наименование ДБ-3 - дальний бомбардировщик. 

На нем установили турельную башню, увеличили бомбовую нагрузку и дальность 
полета. Его конкурентом был туполевский бомбардировщик АНТ-37, созданный на 
базе 
рекордного АНТ-25, но в серию не пошел, "не потянул", как говорится, по 
назначению. Победил ДБ-3 Ильюшина.

Коккинаки выжимал из новой машины все, что мог. Пикировал, летал на спине и 
наконец 1 мая 1936 года сделал подряд три "мертвые петли". Это на 
бомбардировщике-то!

"Сначала Чкалов на истребителе И-16, а потом наш Коккинаки на ДБ-3", - с 
гордостью вспоминают старые ильюшинцы.

Русский народ, пожалуй, как никакой другой, любит красивые легенды, склонен 
преувеличивать, поскольку способен вытворить такое, что запомнится. И вот 
существует легенда, и она попала в печать, о том, как Коккинаки на параде 1 мая 

на ильюшинском бомбардировщике крутил петли над Красной площадью. Да, крутил, 
да, петли, да, на бомбардировщике, но не над Красной площадью, а сперва за 
несколько дней до парада показал их Ильюшину над Центральным аэродромом, ибо, 
как гласит русская пословица, "не зная броду, не суйся в воду".

Брат Владимира Константин Коккинаки рассказывал так: "Володя говорит мне: 
"Давай 
полетим вместе!" - и мы сидели в одном самолете, когда он на этом 
бомбардировщике впервые пошел на петлю. А потом он на бомбардировщике, а я на 
истребителе делали петли одновременно".

1 мая 1936 года Владимир Коккинаки пролетел над Красной площадью, приземлился 
на 
Центральном аэродроме имени М.В. Фрунзе, и ему сказали, чтоб снова готовился к 
полету: приедет Сталин и члены Реввоенсовета.

Сталин подробнейше расспрашивал Ильюшина и Коккинаки о самолете. Их поразил 
высокий профессиональный уровень вопросов Генерального секретаря партии 
большевиков, как будто авиация была его основным занятием. И впоследствии 
Ильюшин не раз отмечал: "Он знал авиацию и хорошо в ней разбирался".

А когда на мертвого льва мелкотравчато тявкали со всех деревянных и каменных 
трибун, Ильюшин скажет своему заместителю Новожилову: "Ты знаешь, это был 
умнейший человек!"

Туполев, пострадавший при Сталине, выскажется так: "Хозяин был! Порядок! 
Размах!"

Яковлев (авиаконструктор, естественно) на мой вопрос, разбирался ли Сталин в 
авиации, ответил просто: "О-о-о!"

- Полагаю, что эта машина укрепит наши Военно-Воздушные Силы, - сказал Сталин. 
-