очень 
не понравились.

Ильюшин своих сотрудников временно рассовал - кого в Куйбышев, кого на 
испытания. Не поощрялось, но он взял на себя и никого не выгнал. А когда жизнь 
вернулась на круги своя, он всех снова собрал. Так что, может, и грех на него 
обижаться...

"Он был честолюбив, - заявляет Р.П. Папковский. - Это бросалось в глаза. Но я 
это не отношу к порокам. Он свое держал".

Дают - не отказывался, а просить не станет. Один сотрудник, уволенный Ильюшиным,
 
сказал о нем так: "Он боится, чтобы на меня не упал листочек с его лаврового 
венка". Но уволили его за другое...

Ильюшина не любили некоторые военные, да и он их не жаловал.

- Дима, ты военных не слушай, - говорил он Лещинеру. - Может, каждый из них и 
прав, но знай, что требования на самолет имеют определенные границы.

Туполев поступал не так. Он выслушивал военных, записывал замечания, обещал. А 
потом положит в стол и сделает по-своему. Ильюшин был другого склада. Сказал, 
что сделает, значит, сделает.

"Туполев и Ильюшин - сложный вопрос. Ответить непросто, - говорит Г. В. 
Новожилов. - Прежде всего Туполев - выдающийся авиаконструктор. Его у нас 
называют патриархом советской авиации. Всегда существовало негласное 
соревнование между Туполевым и Ильюшиным. Сейчас пишут, что у нас все было без 
конкурса - абсолютная липа. Ту-154 появился в результате того, что мы проиграли 

конкурс сначала самолетом Ил-72, потом Ил-74. В стране были не только конкурсы 
плакатов, но и конкурсы самолетов. А с Туполевым у меня были тоже очень хорошие 

отношения.

Когда его сравнивают с Ильюшиным, забывают, что это разные люди с разным 
подходом к созданию самолетов. Туполев, наверно, в определенной степени был 
более интеллигентен, хотя Ильюшин матом не ругался, а Туполев сыпал вовсю... Но,
 
главное, Туполев, если получал задание, мог, извините, вытряхнуть все наизнанку,
 
выбивая хорошее материально-техническое обеспечение. Тут нам почему-то всегда 
не 
везло - и Ильюшину, и Новожилову...

Говорят, что Туполев бил рекорды, а Ильюшин их обеспечивал. Я не судья того, 
участником чего не был. Я могу рассказать о том, в чем сам принимал участие. 
Ильюшин попросил здание построить, так за это Дементьев получил выговор, и с 
тех 
пор у нас строительство так и не пошло".

Понимаю обиду Генриха Васильевича: считалось, что Ильюшин и при малом 
обеспечении сделает самолеты не хуже, чем у других. Это у нас народ такой: чего 

давать, когда и так получится...

А.А. Шахнович, с которым мы сидим в кабинете у Г.В. Новожилова, добавляет: 
"Туполев во всем был новатором, он поднимал планку авиации. Пожалуй, Туполев - 
это выставка мод. Но где и на что купить? А Ильюшин думал о том, как всех одеть,
 
как вооружить армию, оснастить гражданскую авиацию. Ильюшин заполнял трассы".

"Если мы попадали в параллель с туполевской конструкцией, - говорит Г.К. 
Нохратян-Торосян, - а я в 1964 - 1967 годах работал в Казани, где одновременно 
строились туполевские и наши машины, на заводе считали, что Илы проще, 
технологичнее".

Мой младший брат Александр работал авиационным техником в Шереметьеве и говорил 

мне, что у Илов в отличие от Ту до каждой гайки можно добраться...

В кабинете Ильюшина стоит макет самолета, в котором я без труда узнал Ту-154 и 
удивился, почему он здесь.

- Нет, - объяснили мне, - это Ил-74.

В 1965 году у нас не было еще самолетов средней дальности и разработку проекта 
взяли на себя Туполев и Ильюшин. На Казанском заводе строили Ил-62, и Ильюшин 
решил, сохраняя сечение этого самолета, новую машину сделать покороче, а вместо