Наступила весна, затем лето и осень, и мы со страхом думали: а что же дальше?"

А осенью 1920 года к ним пришли военные. В доме стали жить слушатели института 
Красного Воздушного Флота. Они заселили все пустые комнаты и образовали 
общежитие "Коммуна". Началась иная жизнь. Включили центральное отопление, в 
кухне и ванной - газ. В большой комнате квартиры, где жили сироты, слушатели 
организовали клуб, а в кухне - столовую для всех. Появились повар и кухарка, 
стали готовить скромные обеды из пайков слушателей. В клубе создали оркестр, 
откуда-то притащили пианино, скрипку, виолончель...

"Однажды осенью 1921 года, - продолжает Е.М. Леонтьева, - возвращаясь домой 
после школы, я увидела в квартире незнакомого военного среднего роста с 
приветливым, улыбающимся лицом. Он заговорил со мной первым, стал меня 
расспрашивать, кто я, почему я нахожусь в этой квартире, сколько мне лет, чем я 

занимаюсь.

- Учусь в школе и занимаюсь хореографией, - ответила я ему. На меня смотрели 
такие серьезные, ласковые глаза, что я ни капельки его не боялась.

- Ну, давай знакомиться, - сказал он, пожал руку и добавил: - Тебя зовут Лена, 
а 
я - Сергей Владимирович Ильюшин. Только сегодня приехал в Москву поступать в 
Институт инженеров Красного Воздушного Флота, буду жить в "Коммуне" этажом ниже.


Сергей Владимирович был немного старше тех слушателей, с которыми я уже 
познакомилась. Наша квартира была проходным двором, и как не познакомиться со 
всеми! Сергей Владимирович производил впечатление очень знающего человека, и 
все 
слушатели с большим уважением относились к нему. Чувствовался в нем человек не 
рядовой".

С женой Раисой Михайловной и дочкой Ирочкой Ильюшин поселился в двух смежных 
комнатах, в одной из которых стояло пианино: Раиса Михайловна сама играла и 
соседскую Лену стала обучать музыке.

В голодные годы слушатели старались подкормить сирот. Отрежет Ильюшин кусочек 
черного пайкового хлеба, нальет в блюдечко для варенья подсолнечного масла и 
протянет Лене. Слюнки текут - вкусно!

- Хочешь еще?

- Спасибо, я наелась, сыта. - Все бы, кажется, съела, но хлеба и масла 
слушателям выдавали очень мало...

Ильюшин вступился за детей, когда над ними нависла угроза выселения - какое 
отношение они имели к военному общежитию?

Вспоминаю, как меня, 14-летнего с 3-летним братом и парализованной бабушкой в 
день похорон матери выселяли из квартиры в 1955 году...

Детям велели освободить жилье, которое им досталось от родителей. Ильюшин 
сказал: "Живите спокойно. Я за вас заступлюсь".

На них подали в суд, и Ильюшин всех четверых сирот привел в судебный зал, 
посадил в первом ряду и сказал свое слово:

- Товарищи, вы хотите выселить этих детей. Куда вы их выселите? Наверно, в одну 

из пустых квартир свободного дома, которых сейчас в Москве немало. Но мы к ним 
привыкли, они нас считают своими. Не дайте им погибнуть. Кто за них заступится? 

А в нас они всегда найдут опору. Пусть закончат школу, а дальше видно будет.

Ильюшин говорил долго, убедительно и добился своего: дети остались в квартире, 
власть их больше не трогала, а слушатели продолжали опекать.

В "Коммуне" жили такие личности! В.А. Чижевский, В.И. Никитин, В.Ф. 
Болховитинов... Первый и второй выпуски академии...

Институт инженеров Красного Воздушного Флота был создан из организованного Н.Е. 

Жуковским Московского авиатехникума и помещался недалеко от "Коммуны". 
Небольшое 
двухэтажное здание бывшего городского двухклассного ремесленного училища. В 
аудиториях стояли детские парты. В них втискивались военные дяди. Во дворе 
стоял 
старый "Ньюпор". Вот и все оборудование. В институте было пока два курса - 
первый и второй, 101 слушатель. Две небольшие аудитории. Зимой холодина. Дров