"Первая встреча, - говорит Шахнович, - перед нами был бог. А в приемной сидел и 

вальяжно курил "Памир" сам Владимир Коккинаки - аристократ приобретенный".

Ильюшин поговорил с каждым, каждого назвал по фамилии, расспросил, кого к чему 
тянет. На прощанье сказал: "Поглубже влезайте в конструкцию, а когда выходите 
из 
проходной, забывайте, где вы работаете, не говорите об этом между собой - такой 

у нас режим. Вы люди молодые, на работе целиком отдавайтесь работе, а в 
остальное время у вас есть о чем подумать".

На следующий год после защиты дипломов они пришли сюда на работу. Вчерашние 
студенты расселись в кабинете Ильюшина и с удивлением отметили, что на тумбочке 

лежали учебники, по которым они занимались в вузе.

"Меня это так поразило, - вспоминает И.Я. Катырев. - Генеральный конструктор с 
таким именем, а пользуется студенческой литературой! Мне казалось, что у него 
должны быть какие-то более умные фолианты. Эта деталь помогла понять, что и мы 
кое-что знаем.

Ильюшин сидел в военном кителе без погон - был как бы переходный период к 
мирной 
жизни. Побеседовал с молодыми специалистами, спросил, у кого какие желания по 
работе. Один хотел в аэродинамику, другой в шасси. Он послушал и сказал: "Мне 
нужно четыре человека в фюзеляж". И вызвал убеленного сединами 47-летнего 
Ворога.

"К каким же древним старикам мы попали! - подумали вчерашние студенты. Ильюшин 
не просто ходил по рабочим местам, интересуясь вариантами, для него задача 
состояла в том, чтобы понять, как мыслит конструктор и как он подошел к тому 
решению, которое начал отрабатывать. Не давил, а как бы подводил человека к 
принятию его, ильюшинской точки зрения, и делал это умело и умно. И если он 
видел, что конструктор идет в правильном направлении и не было замечаний, он 
говорил:

"Давайте разрабатывать этот вариант".

Но если у специалиста не было убежденности, он решал: "Вот что, давайте еще 
один 
вариант, а потом поговорим".

Это была характерная черта Ильюшина, и она приносила пользу общему делу, ибо 
все 
видели, как сам генеральный подходит к решению задачи, и это влияло на молодежь.
 
А главное, он почти всегда оказывался прав.

Не работает человек, увиливает, Ильюшин говорил руководителю отдела:

- Учтите при распределении премий.

Если руководитель не учитывал, то сам получал наказание. Действовало. Вот и 
приходилось каждому следить за собой, плотно ли работаешь. Тяжело так, но иначе 

мы пока до сих пор не научились. Ответственный и обязательный, он не допускал 
вольностей, но коллектив, созданный на такой основе, доказал, что может 
работать 
долго и продолжает трудиться и поныне. Исторический опыт России убеждает, что 
на 
одном сознании у нас мало кто работает...

В 1956 году, когда начали делать Ил-18, Шахновичу поручили проектировать 
герметические окна. Им придавали особое значение, потому что несколько 
английских пассажирских самолетов "Комета" разбились из-за того, что около 
оконных вырезов фюзеляжа появлялись трещины, и самолет рассыпался. Когда 
выяснили причину, оказалось, что окантовка окон не выдерживала напряжений. 
Ильюшинцы изучали проблему, надували фюзеляж изнутри, как шар. Шахнович работал 

в отделе фюзеляжа. Появился Ильюшин, подошел к молодому специалисту, сел на 
высокую табуретку, бегло осмотрел вычерченную схему окна, выяснил, где какое 
давление, напряжение...

- А скажите, пожалуйста, прежде чем создать этот проект, что вы проработали, с 
чем познакомились? - спросил Ильюшин.

- Я видел в иностранных журналах, как делают на "Боинге", "Комете", "Каравелле",
 
знаю, как сделаны на Ту-104. И проанализировал...