Дома Советов размещалось 
общежитие делегатов съезда. Тут-то и встретил Артем Иванович земляка — делегата 
с совещательным голосом. С его помощью поп-ал на съезд.
 На заводе «Динамо» Микоян проработал до 1928 года. Потом его вызвали в райком: 
«Рекомендуем тебя на партийную работу».
 Так Микоян стал секретарем партийной организации Октябрьского трамвайного 
парка. А в декабре того же 1928 года — призыв в армию. Новобранца зачислили в 
пехоту и отправили в город Ливны Орловской области. Тяжелые марши — пешие 
переходы с полной выкладкой на большие расстояния — оказались для Артема 
Ивановича явно непосильными. Несколько раз он падал в обморок — сказывался 
перенесенный незадолго до армии туберкулез.
 В августе 1929 года красноармейца Микояна перевели в Иваново-Вознесенскую 
военную школу. По поводу этого периода его жизни известно немногое. Школа эта, 
хотя и называлась Иваново-Вознесенской, располагалась в Орле. Вскоре после того,
 как в нее попал Микоян, школу реорганизовали в первое советское танковое 
училище.
 Формировал училище Сурен Степанович Шаумян. Артем Иванович познакомился с ним 
в 1923 году в Ростове-на-Дону. Потом не раз встречался в Москве, когда жил у 
его матери Екатерины Сергеевны.
 Сурен — человек в высшей степени незаурядный. С детских лет принимал участие в 
революционном движении. В 1918 и 1919 годах, рискуя жизнью, ездил через фронты 
с партийными заданиями в Москву, к Ленину. Вскоре после революции стал одним из 
первых командиров Красной Армии, получивших высшее военное образование.
 Опытный военный человек, любивший технику, он отлично понимал, что 
материальная часть, которой оснащалось училище, — танки с тонкой броней, 
защищавшей только от пуль, желала лучшего. Но иной техники Красная Армия пока 
не имела. Происходил этапный для нашей армии процесс — создание бронетанковых 
сил.
 Возможно, что участие в этом процессе, на ролях, естественно, весьма скромных 
(Микоян был секретарем комсомольской организации Иваново-Вознесенской военной 
школы), равно как и влияние Сурена Шаумяна, авторитет которого был очень высок, 
определило дальнейший жизненный путь Артема Ивановича. И если до военной службы,
 как рассказывают люди, близкие Микояну, он задумывался о гуманитарном 
образовании, то после демобилизации решил избрать профессию инженера.
 Возвратившись из армии, Артем Иванович снова оказался среди старых друзей. В 
начале ЗО-х годов их компанию пополнил Хаджи Умар Джиорович Мамсуров. 
Знакомство с ним завязалось через Гая Лазаревича Туманяна. Они вместе служили в 
Северо-Кавказской горских национальностей кавалерийской школе, начальником 
которой был Туманян, а Хаджи Умар Мамсуров, окончивший Коммунистический 
университет трудящихся Востока (КУТВ), преподавал политэкономию. В 1937 году 
Хаджи уехал в Испанию воевать с фашистами.
 Спустя много лет дважды Герой Советского Союза генерал армии П.И.Батов отмечал 
в своих воспоминаниях страстную целеустремленность и неутомимую 
изобретательность в борьбе с врагом, присущую Хаджи Мамсурову. «К сожалению, — 
читаем мы у П.И.Батова, — еще не настало время, чтобы в полный голос рассказать 
о деятельности этого человека, а когда настанет — люди будут читать и 
удивляться, и радоваться, что среди нас живут такие натуры...»
 Все друзья — и Гай Туманян, и Хаджи Мамсуров, и Геворк Аветисян, и Артем 
Микоян — сверстники, единомышленники.
 Ни одного из них уже нет в живых...
 В 1930 году, вернувшись с военной службы, Артем Иванович снова оказался на 
партийной работе. Сначала он — секретарь парткома на заводе «Компрессор». Затем,
 когда Бауманский район разделили на Бауманский и Сталинский, — инструктор 
орготдела Сталинского райкома.
 День за днем Микоян накапливает опыт организационной работы, так пригодившийся 
впоследствии, когда он стал руководителем конструкторского коллектива.
 В пору первых пятилеток индустриализация, овладение техникой — важнейшая 
задача, поставленная перед народом партией. Стране предстояло создать 
собственную промышленность, и прежде всего тяжелую, способную производить 
военную технику. Надеяться было не на кого и не на что...
 На XVI съезде партии К.Е.Ворошилов обратил на это внимание делегатов.
 «Качество вооружения к настоящему времени гигантски выросло и продолжает 
непрерывно (в самом точном значении этого слова) расти и совершенствоваться...
 Выступая на XV съезде... я говорил, что основную базу обороны нашего 
государства мы видели в форсированном развитии нашего хозяйства... Я должен 
сказать, что генеральная линия нашей партии, проводимая ЦК со всей жесткостью, 
со всей большевистской напористостью, была в то же время и линией на укрепление,
 на усиление обороны нашего государства».
 25 января 1931 года IX Всесоюзный съезд ВЛКСМ принял постановление о шефстве 
комсомола над Военно-Воздушным Флотом.
 В день, когда принималось это решение, зал выглядел торжественно, празднично и 
романтично. К столу президиума, где сидели секретарь ЦК ВЛКСМ А.В.Косарев, 
руководитель авиационной промышленности П.И.Баранов, командующий 
Военно-Воздушными Силами страны Я.И.Алкснис, его заместитель С.А.Меженинов, 
журналист М.Е.Кольцов, полярный летчик Б.Г.Чухновский и другие выдающиеся 
деятели партии, комсомола, авиации, подрулила настоящая авиетка. Освещенные 
прожекторами, летали модели самолетов. Косарев прочел обращение съезда к 
молодежи. В ответ на призыв «Овладеем штурвалами воздушных кораблей!» зал 
ответил громовым «ура».
 Попасть в число комсомольцев и коммунистов, рекомендованных в воздушный флот и 
на работу в авиапромышленность, — высокая честь. Среди избранников оказался и 
молодой партийный работник Артем Микоян, направленный на учебу в 
Вое