рассказ,  то  Бальзаку  были  очень  хорошо  знакомы  чувства  еще   одной
оставленной женщины - Лоры де Берни.
   Оноре никогда окончательно не покидал госпожу де Берни. Однако  он  все
еще вынашивал два проекта, которые должны были отодвинуть на  задний  план
его несравненную подругу: поехать в Экс к маркизе де Кастри  или  жениться
на баронессе Дербрук. Жажда упрочить свое положение толкала его к  богатой
вдовушке. Но он понимал, что монотонность супружеской жизни повредит ему -
писателю, черпавшему материал в житейских невзгодах и  тревогах.  Думая  о
поездке в Экс, Бальзак терзался различными сомнениями: он боялся  огорчить
госпожу де  Берни,  страшился  потерять  любовь,  которой  она  так  щедро
одаривала его, и в то же время с волнением  предвкушал  радости,  которые,
быть может, дарует ему госпожа де Кастри. Когда  Бальзак  описывал  начало
любовной связи между Кларой де Босеан и Гастоном де Нюэйлем, не  обращался
ли он в простоте душевной к своим собственным воспоминаниям о  Вильпаризи?
Там некогда Оноре, как и Гастон, увидел раненную в самое  сердце  женщину,
"окруженную, словно  мученическим  ореолом,  скандальным  воспоминанием  о
былой страсти" (роман с корсиканцем Кампи),  живущую,  как  затворница,  в
деревенском уединении. Там он писал ей страстные письма, черновики которых
сохранял. Они-то и вдохновляли его. Почему  бы  и  нет?  Абрантес,  Берни,
Отфей - разве не имел он права воспользоваться  этими  печальными  тенями,
сплавить их воедино, чтобы создать волнующий образ своей героини?  Кто  бы
вспомнил о них много лет спустя, если бы Бальзак не наделил  их  горестями
Клару де Босеан и не вложил бы в ее уста их признания?
   В доме Карро он плодотворно работал. Он приехал туда  совсем  разбитый,
даровав жизнь "Луи Ламберу". Он признавался Зюльме,  что,  подобно  своему
герою, временами боится сойти с ума. "Если вы лишитесь разума, я  буду  за
вами ухаживать", - пылко ответила она. Бальзак никогда не забудет ни  этих
слов, ни ее взгляда. Он лихорадочно творит и чувствует, как  в  нем  зреют
замыслы новых произведений. Нарождается нечто колоссальное. Он пишет  Лоре
Сюрвиль: "За эти полгода я достиг огромных успехов в своем  творчестве  по
всем направлениям". В минуту прозрения и откровенности  он  признает,  что
разорил мать. "Но великий день великого счастья и славы вознаградит ее  за
все". Правда, он тут же прибавляет: "Милая мама, должен же я утешить  тебя
хоть немного, как утешаю  и  самого  себя,  своими  радужными  мечтами!.."
Однако для него эти мечты - верный залог светлого  будущего,  и  в  минуты
радостного возбуждения он не сомневается, что воплотит их в жизнь.
   В доме милых его сердцу супругов Карро он обрел душевный покой; тут его
окружало восхищение друзей и - что было для него таким ценным - восхищение
незнакомых. Какой-то студент, живший в  Ангулеме,  услышав  имя  Бальзака,
выронил от волнения бумаги и книги, которые держал в руках. У парикмахера,
где Бальзак стригся, женщины вырывали одна у другой пряди  его  волос.  Он
писал  матери  с  обычной  в  их  семье  откровенностью,  что  вынужденное
целомудрие тяготит его и лишает сна.  Не  по  этой  ли  причине  он  начал
внезапно, но весьма настойчиво ухаживать за своей старинной  приятельницей
Зюльмой, добиваясь близости с нею? Какое искушение для  этой  превосходной
женщины! Она любила Оноре, любила в полном смысле  этого  слова,  а  майор
Карро, который был на пятнадцать лет старше ее, быстро старел. "Вы женщина
страстная, - убеждал Оноре Зюльму, - а противитесь зову страсти!" Он сулил
открыть ей "неведомое райское блаженство". То был  испытанный  прием  всех
обольстителей, но Зюльма устояла. Она хорошо понимала, что  его  влечет  к
ней лишь мимолетное желание: "Потому что вам нужна была  любая  женщина...
потому что длительное воздержание делало для  вас  желанной  всякую  особу
женского пола... Я слишком горда, чтобы уступить такого рода желанию".
   Между тем путешествие в Савойю стало  наконец  возможным.  Неповторимой
госпоже Бальзак удалось получить у славной  госпожи  Делануа  долгосрочную
ссуду в размере десяти тысяч франков. Это позволяло ублаготворить наиболее
настойчивых кредиторов и уплатить за место в дилижансе.

   Госпожа Делануа - Бальзаку, 27 июля 1832 года:
   "Я люблю ваш талант, да и вас самого, и не хочу, чтобы на  пути  вашего
таланта возникали преграды, а вам приходилось страдать, в то время  как  в
моих силах сделать  так,  чтобы  этого  не  было.  На  помощь  мне  пришел
счастливый случай: мне возвратили крупную сумму денег, которые  я  еще  не
поместила в бумаги. Пусть деньги эти пойдут на уплату ваших долгов и дадут
вам возможность совершить путешествие, как  вам  того  хотелось;  мне  оно
представляется вполне своевременным".

   Таким образом, две  пожилые  дамы  любезно  вступили  в  сговор,  чтобы
толкнуть Оноре в объятия Анриетты де Кастри.  Из  Ангулема  он  послал  ей
отрывок из "Луи Ламбера" - любовное письмо к Полине де Вильнуа.

   "Все  соединилось,  чтобы  вызвать  во  мне  страстные  желания,  чтобы
побудить  меня  просить  о  первых  милостях,  в  которых  женщина  всегда
отказывает, несомненно,  лишь  для  того,  чтобы  заставить  возлюбленного
похитить их у нее. Но нет, ты драгоценная душа моей жизни, ты  никогда  не
будешь знать заранее, сколько ты можешь дать моей любви, и все  же  будешь
давать, быть может не желая этого! Ты правдива,  поэтому  слушайся  только
своего сердца... Ты почувствовала эту небесную  поэзию,  ты,  объединявшая
столько разнообразных чувств, и так часто обращала взоры к небу, чтобы мне
не отвечать! Ты, гордая  и  смеющаяся,  скромная  и  деспотичная,  целиком